История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

К концу июня главной заботой советского командования, которое пока не знало, где, как и когда оно сможет остановить врага, стала организация сплошной оборонительной линии[17]. Этой цели должны были служить армии, подтянутые из внутренних районов /27/ страны и размещенные главным образом на центральном, наиболее угрожаемом участке советско-германского фронта. Вначале линия обороны была намечена вдоль Днепра и Западной Двины, потом на всякий случай были подготовлены более глубокие оборонительные рубежи. Но осуществить эти планы было непросто. За три недели войны немцы углубились на советскую территорию на 450—500 км на севере, 450—600 км — в центре и 300—350 км — на юге. Лишь во второй половине июля они были временно задержаны на севере, на берегах Луги. На юге советские войска с боями отступали к Днепру. Но в центре эта река уже была форсирована вражескими бронетанковыми частями, которые 18 июля ворвались в Смоленск, старинный город, считающийся «воротами Москвы».

Только здесь ход войны начал оборачиваться неблагоприятным образом для самих немцев. За Смоленском они натолкнулись на более умело организованное сопротивление. Развернувшееся сражение было мало проанализировано западными историками и, напротив, высоко оценивается историками в Советском Союзе. Военные действия шли с переменным успехом. Советские части, пытавшиеся отбить город, были окружены, и им пришлось вести тяжелые бои, чтобы вырваться из западни. Немцы продвинулись дальше, но ценою таких больших усилий, что в конце концов их наступление заглохло. Это было новое обстоятельство, которое зажгло в Москве первый огонек надежды. В Смоленске было продемонстрировано, что чудовищная военная машина нацистов может увязнуть.

Обращение Сталина и ответ народа

Редко когда война начиналась более катастрофически, чем для СССР в 1941 г. Выдержать подобное испытание казалось совершенно невозможно. Английские и американские военные эксперты предсказывали, что сопротивление Советского Союза продлится от одного максимум до трех месяцев[18]. В чем нашел советский народ энергию, позволившую ему опровергнуть подобные предсказания; что дало его руководителям способность с успехом организовать его борьбу — это тема, которой мы подробно займемся на следующих страницах. Но прежде чем делать какие бы то ни было выводы, необходимо хотя бы кратко остановиться на фактах.

Первые дни войны были свидетелями тяжелого кризиса в высшем руководстве страны, хотя мало кто имел время и возможность в тот момент составить себе картину этого кризиса. Временное самоотстранение Сталина было лишь одним из его проявлений, но, конечно, одним из наиболее впечатляющих. Если вспомнить об огромной степени концентрации власти в его руках, то вполне можно поверить авторам, утверждающим, что этот акт отрицательно повлиял на весь ход первых военных операций[19].

Воздействие его сказалось на структуре командования. Первым председателем Ставки был назначен Тимошенко, хотя естественнее /28/ было бы, чтобы ее возглавил Сталин, как советовал, по его словам, Жуков[20], Тимошенко не обладал необходимым авторитетом. Генеральный штаб, которому надлежало разрабатывать оперативные планы, оказался изолированным и как бы отодвинутым на второй план. Вся советская военная организация страдала от серьезных упущений: не было, например, ни командующего артиллерией, ни командующего тылом[21]. Советские дипломатические представительства за рубежом в течение нескольких дней оставались без инструкций[22]. Разумеется, меры по защите страны принимались и в этих обстоятельствах. Уже 22 июня почти на всей территории европейской части СССР была объявлена мобилизация военнообязанных 1905—1918 гг. рождения и введено военное положение, то есть все государственные функции передавались военным властям, которые наделялись чрезвычайными полномочиями, включая право реквизиции рабочей силы[23]. Недоставало тем не менее целого ряда структур, способных координировать все эти усилия национального сообщества.

В конце июня Сталин вновь занял свой пост; он сделал это, как рассказал Хрущев, под давлением остальных членов Политбюро[24]. Первые решения, под которыми стоит его подпись, относятся к 29 июня. Чем занимался Сталин в период своего уединения, не известно. Мы знаем лишь, что он вышел из него, обретя новую силу и решимость. Он обратился к советскому народу по радио только 3 июля. Но в этот день он произнес самую сильную из речей за свою долгую политическую карьеру. Его обращение было отрезвляюще скупым и непосредственным. Оно начиналось совершенно непривычными для него словами: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!» Вся страна слушала его, затаив дыхание. Есть целое поколение советских людей, которое никогда не забудет этого мгновения, всегда будет помнить эти медленно падавшие слова, сильный грузинский акцент и — подробность, почему-то запомнившаяся больше других, — бульканье воды, когда оратор делал паузу, чтобы смочить пересохшее горло[25].