История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

И Кузнецов, и Павлов, и Кирпонос сделали молниеносную карьеру после 1938 г. Ни один из них не блистал особыми талантами. Но и тогда, когда над ними были поставлены в качестве главнокомандующих направлениями — Северо-Западным, Западным и Юго-Западным — соответственно Ворошилов, Тимошенко и Буденный, картина не стала лучше (быть может, исключение отчасти следует сделать для Тимошенко). Сталин, как только вернулся на свой пост, сместил Кузнецова и Павлова. На долю последнего выпала худшая участь. Обвиненный в катастрофе на Западном фронте, он был арестован и расстрелян вместе со многими из своих подчиненных: начальником штаба Климовских, начальником артиллерии Клычем, командующим 4-й армией Коробковым и другими.

Приговор, в основе которого лежало обвинение в «измене», был зачитан в частях вместе с новыми распоряжениями об укреплении дисциплины. Как неоспоримо установлено ныне, Павлов не был предателем (в еще меньшей степени это можно сказать о других; мило того, некоторые из них, например Климовских, были неплохими специалистами своего дела). Немецкое наступление застало Павлова совершенно неподготовленным. Главная его вина состояла и том, что он слепо верил в приказы, исходившие из Москвы, и выполнял их с исполнительностью бюрократа.

Расстрел верхушки командования Западного фронта мог выглядеть в тот момент как железная необходимость, продиктованная условиями военного времени. Требовалось найти конкретных виновников, и выбор пал на них. Эффект, однако, был отнюдь не оздоровляющим, ибо эта мера вновь возродила призрак 1937 г. и дала пищу так и не развеянным до конца подозрениям к армии и ее руководству[42]. Не случайно вынесение этих приговоров сопровождалось восстановлением должности комиссаров на всех уровнях управления войсками. В низовых подразделениях они назывались просто политическими руководителями — сокращенно политруками[43].

Столкновение стратегических концепций

К концу лета обстановка на фронтах оставалась трагической для Советского Союза. Но недоуменные вопросы вставали и перед немцами. Германские военные сводки звучали сплошь как победные фанфары. Действительность, однако, не давала оснований для восторгов. Теперь, когда известны архивные материалы, личные дневники и мемуары нацистских генералов, мы в состоянии объяснить /33/ чем же именно это было вызвано. Генералов вермахта преследовал призрак наполеоновского поражения. К концу июля германское наступление замедлилось, а потери возросли. Эти потери — людские и материальные — были меньшими, чем у советской стороны, но размеры их были внушительными, и увеличивались они день ото дня: в августе они превысили потери в любой из предыдущих кампаний нацистской армии за время второй мировой войны[44]. Начальник германского генерального штаба Гальдер записал в своем дневнике: «Общая обстановка показывает все очевиднее и яснее, что колосс Россия... был недооценен нами». Тогда же Гитлер обнаружил, что у Советского Союза больше самолетов и танков, чем ему докладывали[45].

Нацистские главари и их генералы допустили многочисленные и серьезные просчеты. Прежде всего они недооценили размеры вооруженных сил противника. Для них было полной неожиданностью, когда после первых прорывов они обнаружили перед собой дивизии и армии, прибывшие из внутренних округов страны, о существовании которых они даже не подозревали. По правде говоря, проблема резервов приобрела для советской стороны большую остроту после понесенных вначале потерь. Острой она останется еще долгое время: в 1941 г. новые части направлялись на фронт, еще не закончив обучения, не будучи как следует вооруженными. Но даже если способность СССР вооружить и бросить в бой численно превосходящие силы принесет свои плоды лишь в последующий период, ее воздействие на судьбы войны сказывалось уже в этот начальный период. Германские стратеги, кроме того, недооценили те препятствия, которые огромные русские пространства создадут на пути осуществления их стратегии «блицкрига». Препятствия эти будут усугублены плохим состоянием дорог и сложностями, в использовании железнодорожных путей (размеры железнодорожной колеи в СССР не соответствуют европейским стандартам). Очень скоро снабжение ударных бронетанковых частей стало трудной задачей для командования вермахта[46].