История советской литературы. Воспоминания современника

— Это Альберт Беляев. Из отдела культуры ЦК.

— Так вот он сидит на твоем месте.

— Как так.

— А так. Тебя приглашали на работу в ЦК? Ты отказался. А он нет. И вот теперь сидит на твоем месте.

78

По Переделкину шла группа писателей, среди которых был и Павел Филиппович Нилин.

Из-за угла соседней улицы навстречу им вышел Корней Иванович Чуковский.

— Здравствуйте, Корней Иванович, — поприветствовал Чуковского Нилин.

— Здравствуйте, Павел Филиппович! — снял головной убор Корней Иванович, проследовал дальше и скрылся в одной из калиток.

Павел Филиппович, проводив взглядом Чуковского, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес:

— Ваще, если этот старичок задержится лет на пять-семь на земле, он всех обосрет, кого еще не успел…

Пройдя несколько шагов, Нилин продолжил:

— Намедни приезжала к нему одна старушка. Назвалась гимназической подругой. Повспоминали они о своей юности, попили чайку. Потом Корней Иванович со всей своей челядью пошел провожать Наденьку. Когда Наденька скрылась, челядь обратилась к Чуковскому: «Так кто же она, эта ваша Наденька?»

— Я же вам сказал, что гимнастическая подруга. Правда, в одна тысяча девятьсот шестнадцатом годе она вышла замуж за известного санкт-петербургского гомосексуалиста, который на вторую ночь бежал от ее в ея чулках.

79

Лидия Николаевна Сейфуллина прославилась своими повестями «Перегной» и «Виринея». Нередко ей приходилось встречаться с Алексеем Максимовичем Горьким, который поддерживал талантливую писательницу. Нередко он делился с нею и какими-то личными неурядицами.

И вот однажды из его уст она услышала такую жалобу на житье-бытье:

— Понимаете, меня сейчас все избирают почетным — то булочником, то пионером. Завтра собираюсь осмотреть сумасшедший дом… Боюсь, как бы не вернуться оттуда почетным… сумасшедшим.

80

Среди многих баек о Михаиле Аркадьевиче Светлове существует и такая.

Уезжая отдыхать и творить в Дом творчества Коктебель, Светлов договорился с директором издательства «Советский писатель» Николаем Васильевичем Лесючевеким. что тот через десять дней переведет ему деньги за выходящую в издательстве книгу.

— Только уж не подведи, Николай Васильевич! Мне там ребят надо будет угощать, да и самому немножко пображничать не мешает.

— Не волнуйся. Михаил Аркадьевич, как договорились…

Но минуло десять дней. Потом две недели. А денег, обещанных директором издательства, на его имя не поступило.

Кипела в душе обида и жаждала воплощения в самое крепкое слово. Но такого слова почта не пропустит. И тогда Светлов находит формулу для выражения своего возмущения.

Он берет бланк телеграммы и выводит на нем: «Москва. Издательство „Советский писатель“. Лесючевскому. Вашу мать беспокоит отсутствие денег».

81

В Доме литераторов в питейном зале буфета сидел за столом изрядно «начитанный» Виль Владимирович Липатов. Вокруг него — писатели-северяне Василий Ледков, Юван Шесталов, Григорий Ходжер, Владимир Санги. Между прочим, шел разговор о национальных литературах, о влиянии национального характера на творчество писателей Севера.

Сидел Виль Владимирович, закрыв глаза, но всем видом показывая, что внимательно слушает говорящих.

Мы с ним познакомились в Литературном институте, где он вел семинар прозаиков. Кстати, вел интересно, творчески. И потому именно к нему обратились мы с Геннадием Серебряковым, когда задумали издавать альманах «Мастерская» на базе издательства «Молодая гвардия». Обратились, чтобы он разрешил записать ход одного из занятий семинара, на котором обсуждался бы рассказ студента. Обычно при обсуждении автор характеризует свою работу, выслушивает суждения о ней товарищей по семинару и выводы руководителя семинара. И мы записали такой семинар Липатова. Но не смогли осуществить замысел альманаха. У нас его перехватили «конкуренты», у которых хватило энтузиазма всего лишь на два выпуска.

Кстати, именно идея «Мастерской» позволила воскресить к жизни горьковский журнал «Литературная учеба», который выходит в свет и по сей день.

А на семинарах по текущей литературе мы обсуждали повести Виля Липатова «Сказание о директоре Прончатове», «Серая мышь», «Еще до войны». Поистине народным повествованием стал его «Деревенский детектив» — Федор Иванович Анискин, великолепно воплощенный на киноэкране Михаилом Жаровым…

Между тем писатели-северяне продол свой заинтересованный разговор, разогревая себя все новыми порциями горячительного. Не забывали при этом о Виле Владимировиче.

Кто-то из них вспомнил имя отсутствовавшего Юрия Рытхэу, известного своим романом «Время таяния снегов».

— А вы знаете, Юра говорит, что он не чукча, что отец у него японец.

Виль Владимирович вскинулся:

— Кто у него отец?

— Японец.

— Да какой японец?! — возмутился Липатов. — У него отец — еврей из яранги…

82

Обратив внимание на сидевшего в президиуме писательского собрания секретаря Правления Озерова Виталия Михайловича, Михаил Кузьмич Луконин спросил:

— Знаешь, кто он?

И сам же ответил:

— Буржуазный специалист по вопросам социалистического реализма.

83