История средневековой философии

В мистицизме именно две высшие способности, чистое разумение и (с эмоциональной стороны или со стороны воли) synderesis, в их взаимодействии становятся средством опытного познания Бога. Мистический опыт воздействует также на низшие способности (поскольку человек есть единство), однако средоточием его являются высшие способности. Жерсон подчеркивает роль synderesis, любви; но хотя мистический опыт для него не просто вопрос знания - знание является существенно важной частью этого опыта, - скорее знание посредством знакомства, нежели "знание о".

При должной аскетической подготовке и под влиянием сверхъестественной благодати человеческий дух может вознестись к Богу в экстазе, или в восторге, и соединиться с Богом в подчинении ему воли, которое в отличие от экстаза может быть постоянным и которым актуализируется подобие души Богу.

На протяжении всего своего разъяснения мистического опыта Жерсон старается сохранить ясность относительно того, что он не постулирует слияния души с Богом Мистическое единение души с Богом есть, с его точки зрения, актуализация потенциального подобия души ее, так сказать, идеальному образцу в божественном уме. Но подобие есть отношение между онтологически различными сущими, и различие их сохраняется, даже когда разум просветляется Богом и человеческая воля соединяется с божественной волей.

Жерсон также старается настоятельно подчеркивать роль таинств в очищении души и ее приближении к Богу.

Термин "мистическая теология" двусмыслен. Он может означать теорию мистицизма - например, анализ типичных последовательных ступеней мистической жизни. Однако термин этот может использоваться и для обозначения такого актуального опытного познания Бога, которое отлично от мышления и рассуждения о Боге и его действиях. Жерсон склонен использовать этот термин во втором смысле. Но его сочинение "Об умозрительной мистической теологии", конечно же, представляет собой размышление о мистическом опыте, его условиях, природе и импликациях.

Точный смысл, в каком термин "мистическая теология" используется в каждом конкретном случае, можно выяснить из контекста.

Если оставить в стороне мистическую теологию, то в своем общем философско-теологическом мировоззрении Жерсон демонстрирует родство с оккамистами, поскольку он озабочен устранением тех элементов греко-исламской мысли, которые как бы ограничивают могущество и свободу Бога. Таков подлинный мотив его нападок на реализм. В своем желании сделать Бога и его деятельность досягаемыми для человеческого разумения платонизирующие философы и теологи, по мнению Жерсона, разработали теорию божественных идей, направляющих божественную волю и тем самым ограничивающих свободу Бога. Они стремились уразуметь творение и - вольно или невольно - представляли его как необходимое выражение божественной природы. Сходным образом они были склонны говорить так, будто Бог был вынужден или обязан провозгласить определенный моральный закон, тогда как фактически поступки хороши, поскольку Бог пожелал их, и дурны, поскольку Бог запрещает их. Другими словами, реализм выказывает дух интеллектуальной гордыни, и неудивительно, что Ян Гус и Иероним Пражский были реалистами. Теологам следует уделять больше внимания Библии и меньше - учениям языческих и мусульманских философов.

Ввиду родства Жерсона с оккамистами его уважение к Псевдо-Дионисию и св. Бонавентуре может показаться довольно странным Однако он был уверен, что сочинения первого были трудами афинянина, обращенного св. Павлом, и что поэтому они должны содержать здравое учение, если только истолковать их правильно. Что касается Бонавентуры, то Жерсона привлекали скорее мистическая доктрина святого, нашедшая выражение в "Путеводителе ума к Богу", и его критика языческой философии, нежели энтузиазм святого в отношении теории божественных идей. В любом случае было бы ошибочно называть Жерсона оккамистом. Воззрения, которые он разделял с оккамистами, он подчинял своим религиозным целям и был готов увидеть истину и в других традициях, помимо традиции "нового пути". Он не занимался, например, критикой традиционной метафизики в том смысле, в каком ее критиковал Николай из Огрекура.

Его скорее заботило, чтобы метафизик не пытался занять место теолога.