История средневековой философии

Второй пример. В первой книге сочинения "О разделении природы" Иоанн Скот разъясняет, что верит в свободное божественное творение мира "из ничего". Далее он доказывает, что утверждение о сотворении мира Богом предполагает изменение в Боге и несостоятельную мысль о существовании Бога "до" мира. Конечно, уже Августину пришлось доказывать, что творение мира не должно пониматься в том смысле, что Бог обладает временным приоритетом (т. е. существует во времени) или претерпевает метаморфозу в акте творения. Однако Иоанн Скот полагает, что вера в творение должна пониматься в том смысле, будто Бог является сущностью всех вещей и даже, что весьма удивительно, присутствует в вещах, творцом которых его считают. Здесь ясно просматривается неоплатоническая идея эманации, истечения вещей из Единого; но некоторые утверждения Иоанна Скота сами по себе создают впечатление, будто он считает мир объективацией Бога, или, употребляя выражение Гегеля, Богом-в-его-инаковости. В то же время Иоанн Скот говорит, что Бог в себе остается трансцендентным, неизменным и непреходящим. И хотя понятно, что он пытается интерпретировать иудео-христианскую веру в божественное творение с помощью философских инструментов, не вполне ясно, как относиться к результатам этой попытки.

И последний пример. Иоанн Скот разделяет христианскую веру в то, что человек возвращается к Богу через Христа, воплощенного Сына Божьего; он ясно говорит, что индивидуальные личности будут скорее преображены, нежели упразднены или растворены. Далее, он разделяет веру в воздаяние и наказание в будущей жизни. В то же время он утверждает, что творения вновь вернутся в свои вечные основания в Боге (архетипические идеи) и перестанут называться творениями. Кроме того, идею вечного наказания нераскаявшихся грешников он понимает в том смысле, что Бог будет вечно препятствовать извращенной и упорствующей воле сосредоточиваться на хранящихся в памяти образах тех вещей, какие были предметами земных желаний грешника.

Данная проблема, занимавшая Иоанна Скота, в значительной мере является внутренней проблемой христианства; к ней обращались также Ориген и св. Григорий Нисский.

Как можно, например, примирить догмат об аде с утверждением св. Павла, что Бог будет всем во всем, и с верой во всеобщую спасительную волю Бога? В то же время философ явно пытается понять христианскую эсхатологию в свете и с помощью неоплатонической веры в космическую эманацию и возвращение к Богу. Его проблематика определяется изучением Писания и трактатов Псеидо-Дионисия, Григория Нисского и других мыслителей.

Может показаться, что упоминание имени Гегеля в связи с мыслителем IX в. является чудовищным анахронизмом. И в некоторых важных отношениях это действительно так. Однако, несмотря на огромные и очевидные различия в исходных интеллектуальных основаниях, историческом контексте, подходе и философских убеждениях, мы обнаруживаем в обоих этих людях стремление к исследованию философского или спекулятивного значения христианских верований. Что касается спора историков о том, следует ли называть Иоанна Скота теистом, панэнтеистом или пантеистом, вряд ли имеет смысл обращаться к этой теме, не располагая точным определением перечисленных терминов. Мы можем сказать, правда, что Иоанн Скот стоит на позициях христианского теизма, пытается уразуметь его и в процессе уразумения развивает систему, которую можно с полным правом назвать панэнтеистической. Однако если теизм не рассматривается как эквивалент деизма, то он, вероятно, должен быть в каком-то смысле панэнтеизмом.

Замечательные достижения Иоанна Скота, кажется, почти не вызвали интереса у современников. Конечно, в известной мере это объясняется условиями, сложившимися после распада империи Каролингов. К работе De dmsione naturae обращалось, правда, несколько писателей раннего средневековья, однако она не имела широкой известности, пока к ней не обратился Амальрик Венский (Amaury de Bene), который умер в начале XIII в. и явно навлек на себя обвинение в пантеизме[97]. Стараниями Амальрика magnum opus Иоанна Скота, в котором усмотрели корень зла, был осужден в 1225 г. папой Гонорием III.

Империя Карла Великого потерпела политический крах.

После смерти императора его владения были разделены. Затем накатилась волна чужеземных завоеваний. Год 845-й стал свидетелем сожжения Гамбурга и разграбления Парижа норманнами, или викингами, в 847 г. та же судьба постигла Бордо. Империя франков в конце концов распалась на пять королевств, часто воевавших друг с другом. Между тем сарацины вторглись в Италию и едва не взяли Рим. Европа, если не считать процветающей мусульманской культуры в Испании, во второй раз погрузилась в темные века. Церковь пала жертвой эксплуатации со стороны новой феодальной знати.