История средних веков

Император Юлиан (361–363). Других претендентов на престол, кроме Юлиана, не было, и он без протеста был признан императором в 361 г. Понятно, он не желал более скрывать своих чувств, враждебных христианству. Четыре года тому назад в Галлии закон грозил смертной казнью за жертвоприношения, а теперь их совершал торжественно и собственноручно молодой император. Кроме осуждения за роковую историческую ошибку, Юлиан заслужил справедливый упрек за мстительные преследования своих врагов и врагов его убитого брата. Прогнав от двора христианских духовных, Юлиан не сумел окружить себя лучшими людьми языческого мира. Вокруг него собрались остряки, шуты, пустые болтуны и софисты. Правда, он не позволял приближенным участвовать в управлении и не подпал под их влияние. Но дух старины отлетел безвозвратно. Юлиан напрасно старался внушить, как нужно было держаться этой старины. Своего друга префекта Саллюстия он пригласил к себе в товарищи по консульству, чего на практике уже не делалось уже сто лет. Юлиан скоро провозгласил веротерпимость и равенство вероисповеданий, причем рассчитывал, что христианство само собой сокрушится от внутренней борьбы, от раздора между арианством и ортодоксальной верой. Но ариане и ортодоксальные христиане, вернувшись теперь из изгнания, боялись спорить друг с другом, одинаково презирая императора. Последовавший затем указ о запрещении христианам посещать школы грамматиков и риторов был также бесполезен. Юлиан рассчитывал этим лишать христиан образования, но грамматики и риторы за деньги продолжали учить и христиан. Сам Юлиан искусственно оживлял дух язычества; он заимствовал у христиан их филантропические учреждения, которые, конечно, противоречили язычеству.

Юлиан хотел послужить империи на восточных границах, он необдуманно начал персидский поход, который отличался фантастичностью замысла и в который не верил он сам. Юлиан точно искал смерти. Она была ему предсказана на Востоке, о чем рассказывает современный ему историк Аммиан Марцеллин. Отправляясь в поход, он рассчитывал, в союзе с царем Армении, обещавшим ему помощь, взять Селевкию; но для этого сначала было нужно взять Ктесифон, который был соединен мостом с Селевкией. С трудом его армия дотянулась до Тигра и перешла его, но вместо того, чтобы взять город, она углубилась в степи. Обещанная армянская помощь все не являлась, а между тем персидский царь со своими конными полчищами оцепил римскую армию. Легионы возмутились, отказались дальше идти и требовали отступления; император с прискорбием должен был исполнить их желание. Он искусно вел отступление, но в одной из мелких стычек был смертельно ранен.

Прощаясь с друзьями, уже в последней агонии, он говорил, что умирает с радостью, рассчитываясь с природой, которая дала ему тело и жизнь. «Я не сделал ничего, — говорил он, — что заставило бы меня раскаиваться и воспоминание о чем побудило бы меня краснеть, — ни в изгнании, ни тогда, когда правил империей. Я сохранил власть незапятнанной, служа интересам и благу народа». Когда его слуха достигли рыдания и стоны приближенных, он просил не сожалеть о нем, а радоваться, что римский император возвращается к небу и светилам. Он просил назвать то место, где он пал. Ему ответили, что это местечко — Фригия. Император судорожно вздрогнул и сказал: «Мне всегда предсказывали, что я умру во Фригии!» Как бы пораженный, он перестал метаться на своем ложе и спокойно испустил дух.

Он умер, как истый сын язычества.

4. Усиление христианской идеи после Юлиана

Иовиан (363–364). Попытка Юлиана задержать смерть язычества не была исторической и вместе с тем не соответствовала общественному настроению того времени. Подтверждением того служат обстоятельства, последовавшие непосредственно за смертью Юлиана. Так как он не оставил после себя преемника, то легионы провозгласили нового императора из среды своих полководцев. Выбор пал на Иовиана, христианина, который был хотя императором менее года, но который, несмотря на ограниченность своих способностей, все-таки дал прежнее официальное устройство и господство христианам. Следовательно, кратковременное усилие Юлиана пропало даром. Иовиану пришлось заключить постыдный мир с персами, за что осуждали его современные ему историки. Действительно, римлянам никогда не приходилось подписывать столь унизительных условий. Несколько городов на восточной границе, начинавших уже признавать римское господство, было уступлено персам. Армянский царь, союзник римлян, тоже был выдан; римской армии пришлось сложить оружие; армяне должны были принять персидских послов, посланных следить за исполнением мирного трактата. После такого поношения Иовиану не пришлось даже показаться на улицах Константинополя; он умер, не доехав до столицы.