История средних веков

До сих пор мы имели дело с писателями несомненно знающими, но о сочинениях коих можно судить лишь по отрывкам, более или менее значительным. Следующий историк VI в. дошел до нас вполне. Без него мы не знали бы истории Юстиниана, этого Людовика XIV Византии.

Прокопий Кесарийский. Прокопий Кесарийский, уроженец Палестины, жил в эпоху полного блеска Восточной империи, когда ее повелители по справедливости считали себя властителями всего исторического мира. Прокопия называют ритором и софистом, но тогда с этими словами не сочеталось обидного представления, унижающего авторитет писателя. Прокопий был учителем и, может быть, адвокатом. Он стал известен Велисарию, который взял его с собой в персидский поход в качестве секретаря и с званием «советника». Прокопий долго оставался при особе знаменитого полководца и, видимо, будучи его доверенным лицом, воспользовался богатым материалом для истории войны 532 г. Началась борьба с вандалами, Велисарий опять пригласил своего ύπογραφεύς, доверяя ему даже военные, довольно щекотливые поручения. В Сиракузах, под видом закупки пшеницы, Прокопий шпионит и изучает силы и средства вандалов. В войне с готами, наставшей после погрома африканского царства, Прокопий не оставляет своего начальника. Он сопровождает греческую армию в течение всей итальянской кампании. Когда в 541 г. Велисарий, несправедливо заподозренный в измене, был отозван в Византию, Прокопий оставался в Италии. Судьба снова сблизила Прокопия со знаменитым полководцем. По намеку Феофана можно заключить, что тот же Прокопий, уже будучи ипархом, был назначен следователем и судьей в процессе Велисария.

Такое выгодное официальное положение дало Прокопию возможность описать то, что он видел. «Война римлян с персами, вандалами и готами» — так называется капитальное сочинение историка. Он сам сознает это в предисловии. Две книги посвящены персидской воине, две вандальской и четыре готской с дополнениями и поправками, для которых предназначена собственно восьмая книга[270], явившаяся позднее, а именно в 555 г., тогда как первые семь вышли в 551 г. Прокопий смотрит на свой труд с утилитарной точки зрения. «Память о тех деяниях будет знаменательна и полезна, — говорит он, — как для современников, так и для потомков, если время когда-нибудь приведет их к подобной необходимости. Для тех, кто порывается на войны и на прочие подвиги, такая история может быть полезна, раскрывая им, каким образом совершались подобные предприятия прежними людьми, и знаменуя, каким, по всей вероятности, будет исход настоящих дел, для принимающихся за них благоразумно… Сочинитель убежден, что речи ораторской подобает сила, поэзии — вымысел, истории — истина, а потому и не скрывает дурных поступков даже и хороших друзей своих, а со всей точностью описывает дела их, хороши ли они или дурны».