Потусторонний мир, с которым при жизни может встретиться верующий, — не одни бесы. Человека посещают ангелы, он встречается с самим Христом, в трудный момент жизни его может выручить заступница за тех, кто Ей поклоняется, — Богоматерь. Молитвы, обращенные к святым, посещения их гробниц помогают, как тогда верили, больным, убогим и несчастным. Святых было много, и нуждающиеся в их заступничестве «находили» все новых. Со временем произошла своеобразная «специализация» святых: один покровительствовал виноделию, другая избавляла от мышей, третий исцелял от горячки. От святого, которому оказывали почтение и приносили дары, ожидали помощи, а в случаях, когда он медлил со своими благодеяниями (например, не посылал дожди, чтобы избавить поля от засухи, и т.п.), верующие пытались принудить его, грозили отказать ему в уважении и даже выставляли его изображение вон из храма. К усыпальницам наиболее популярных святых устраивали паломничества: оставив свои семьи и все повседневные занятия, верующие собирались группами и отправлялись в Испанию, к могиле святого Иакова, или к Гробу Господню в Иерусалиме. Целью паломничества англичан была гробница святого мученика Томаса Бекета, архиепископа Кентерберийского.
Мы видим, что с силами потустороннего мира, как высшими, так и нечистыми, люди вступали в частое соприкосновение.
Поэтому уже не кажется столь удивительным, что между обоими мирами могла возникнуть переписка. Время от времени, как рассказывали, с небес падали письма, в руках умерших появлялись документы, удостоверявшие их посмертную волю, а в одном письме, адресованном бесами духовенству, они благодарили священников за то, что те так плохо заботятся о спасении своих подопечных, — в результате души умерших верующих все без исключения попадают в лапы бесов.
Питаемая верой необузданная фантазия действительно удваивала мир. Наряду с Богом, Его Матерью, ангелами и святыми люди соприкасались, по их убеждению, с душами и призраками умерших.
Фантазия служила питательной почвой для средневекового искусства, основные темы которого — изображение божества. В обществе, в котором большинство людей оставалось неграмотными, живопись и скульптура служили важнейшими средствами религиозного воспитания и воздействия церкви на сознание и чувства верующих.
Храмы украшали не одними только статуями Бога и святых, но и изображениями диковинных зверей и растений. Дело в том, что любое живое существо, будь то человек, зверь или птица, и многие предметы, от цветов до камней, можно было рассматривать не с одной только внешней, зримой стороны, — в них находили еще и потаенный смысл. Например, роза — цветок, но вместе с тем в восприятии средневекового человека она означала нравственную чистоту, святость, т.е. служила символом этих духовных качеств. Созерцая розу, верующий переходил от зримого образа цветка к понятию божественного. Два средневековых французских поэта пишут «
Богословы выработали метод «многосмысленного толкования» священных текстов. В Ветхом Завете повествуется об истории евреев. Но этот же текст ученые люди читали не как исторический, а как иносказание, находя в нем иной, потаенный смысл: с их точки зрения, в Библии уже предвосхищаются новозаветные события — факты жизни Христа. И вместе с тем в тех же текстах ученые толкователи находили прообраз истории церкви.
Многие из таких потаенных смыслов-символов были недоступны пониманию непосвященных. Так, в распространенных в ту эпоху нравоучительных рассказах, которые включались в проповедь (эта глава и начинается с изложения такого повествования), повествуется о всякого рода происшествиях, подчас чудесных и занимательных. Многие из этих «примеров» сопровождаются «моральным толкованием»: в нем раскрывается высший смысл происшествия, и оказывается, что это только внешне в повествовании речь шла о каком-то грешнике и его судьбе, а в высшем смысле имеются в виду церковь и сам Христос.
По выражению современного историка, люди в Средние века жили в «лесу символов», любое явление могло быть истолковано ими как некий знак, означавший какое-либо моральное или религиозное качество.