История США

В мае 1921 г. две коммунистические партии объединились в единую Коммунистическую партию Америки (Communist Party of America), в которой насчитывалось ок. 10 тыс. человек. К сентябрю 1922 г. процесс объединения партии практически завершился, но Коммунистическая партия Америки продолжала оставаться на нелегальном положении. Выход был найден в решении расформировать партию и влиться в легальную Рабочую партию Америки (Workers Party of America), формально признавшую Коммунистический интернационал. Коминтерн, в свою очередь, признал Рабочую партию как «симпатизирующую» ему. В 1924 г. было решено переименовать Рабочую партию Америки в Рабочую (Коммунистическую) партию Америки (Workers (Communist) Party of America). На заседании Американской комиссии III Интернационала, созванном в Москве в мае 1929 г., И. В. Сталин, определяя, в частности, задачи, стоящие перед партией, заявил: «Американская Коммунистическая партия является одной из тех немногих коммунистических партий мира, на которые история возложила задачу решительного свойства с точки зрения мирового революционного движения. Кризис мирового капитализма развивается все с большей скоростью и обязательно распространится и на американский капитализм. Необходимо, чтобы американская Коммунистическая партия смогла встретить этот момент кризиса полностью готовой к тому, чтобы взять на себя руководство будущими классовыми войнами в Соединенных Штатах». В 1930 г. на VII съезде Рабочей (Коммунистической) партии Америки было принято решение о переименовании партии в Коммунистическую партию Соединенных Штатов.

Версальский мирный договор

Завершение Первой мировой войны и Версальский мирный договор, в разработке и согласовании которого президент Вильсон принял самое деятельное участие, стали началом серьезного внутриполитического кризиса в США. Хотя своим личным участием в выработке текста мирного договора и его составной части — Устава Лиги Наций — Вильсону удалось исключить «доктрину Монро» и внутренние дела самих США из сферы влияния международной организации, идея создания «наднационального мирового правительства» не получила поддержки со стороны влиятельных политических и деловых кругов страны. Противники Версальского договора и Лиги Наций прибегли к использованию идеологизированного аргумента, сводившегося к тому, что участие в подготовке этих документов администрации Вильсона является нарушением заповеди Дж. Вашингтона и Т. Джефферсона о невмешательстве в дела далеких континентов. В стране все большую популярность и общественную поддержку приобретали доводы изоляционистов, утверждавших, что участие США в европейской войне принесло американцам лишь лишения, инфляцию, «сухой закон» и эпидемию опасной для жизни разновидности гриппа — «испанки». В их доводах фигурировала и неблагодарность, которую проявляли европейские союзники в ответ на «бескорыстную военную помощь США». В основе негативного отношения к Лиге Наций лежало прежде всего убеждение влиятельных представителей монополистического капитала, что Вильсон, поглощенный идеями «социальной гармонии» и «демократического миропорядка», не уделял должного внимания проблемам большого бизнеса страны, заинтересованного в получении реальной политической и экономической выгоды от новой расстановки сил на международной арене. Крупный капитал Америки предпочел конкретные и немедленные блага аморфным обещаниям на неопределенное будущее. Перед президентом возникла реальная угроза объявления импичмента.

Лидером республиканской оппозиции в сенате был Г. К. Лодж-старший, выступление которого 12 августа 1919 г. сыграло важную роль в отказе сенаторов ратифицировать Версальский договор и существенно повлияло в последующем на решение Демократической партии отказаться от выдвижения кандидатуры Вильсона на президентских выборах. Лодж выступал в сенате в защиту «американизма и национализма» и против «интернационализма», твердо зная, что он может рассчитывать на поддержку влиятельных политических и деловых кругов Соединенных Штатов: «Я убежден, что нам не нужно, чтобы иностранные государства говорили нам, когда нам следует проводить работу в интересах свободы и цивилизации. Я думаю, что мы можем гораздо успешнее идти к победе под нашим собственным руководством, чем под руководством других».