История Стилихона

Брак Марии с Гонорием был несчастен. Молодая императрица вскоре умерла [141]. Смерть её произвела некоторую перемену в отношениях Стилихона к императору. Гонорий от времени до времени являлся перед народом и войском и, видя, что более уважения оказывают Стилихону, нежели ему, естественно досадовал. Но что могла значить его досада? Он видел, что опекун его слишком силён, чтобы противодействовать ему, да и для чего было бы противодействовать Стилихону, когда он правил Империей мудро? Гонорий понимал это, а вместе с тем желал быть полным властелином; он страдал, как только может страдать человек, чью душу грызёт бессильная зависть; но он должен был затаить в себе эту душевную муку. Он сделался ещё своенравнее, чем прежде, но в присутствии Стилихона был тих и спокоен. Стилихон проник в душу императора; хотя он был убеждён, что Гонорий бессилен пред ним, бессилен лишить его могучего влияния на государство, но он не хотел пользоваться его бессилием, чтобы одному управлять Империей и одному получать дань заслуженных им похвал; напротив, он являлся перед императорон, как самый почтительный его верноподданный [142], предоставляя все важные дела его решению, — которое, конечно, всегда было согласно с его мнением, — и употреблял много других средств, которые бы могли льстить честолюбию властителя : устраивал торжественные выезды, ставил в честь его статуи и т. п. Всё это примиряло Гонория со Стилихоном. Впрочем, он и не мог иначе поступать по отношению к министру: потому что не показывал ни малейшей охоты к занятию государственными делами [143] и, конечно, должен был радоваться, что министр принимает на себя все заботы правления. Тем более был необходим для него Стилихон, что вскоре Аларих вторгнулся в Италию. При этом император, обыкновенно всегда послушный воле своего министра, выказал решительное упорство и, несмотря на все его увещания остаться в Риме и своим там присутствием показать народу, что опасность невелика, почти при первом слухе о нашествии готов удалился в Равенну [144]. Умные распоряжения Стилихона во время опасности империи и блистательные победы, одержанныя им над готами, ещё более увеличили его славу и значение в государстве. Мы уже видели, с каким неподдельным восторгом встречал народ Стилихона, когда он с войском приплыл из Галлии. По мере увеличения славы военачальника падало значение императора. Его малодушное удаление в Равенну возбуждало в народе явные насмешки. Хотя Стилихон спас его от опасности попасться в плен Алариху, хотя после войны предоставил ему наслаждаться триумфом; однако ж слабый государь не мог подавить в себе чувство зависти к министру и, кажется, поверил врагам спасителя Италии и некоторым недальновидным людям, объяснившим мир с Аларихом как измену Империи. Если Гонорий не выказывал своего нерасположения к министру, то только потому, что он скоро нужен был ему опять по случаю новой грозы, разразившейся над Италией. Душа Гонория не была лишена благородства: когда была окончева война с Радагайсом, то он вполне чувствовал благодарность к победителю варваров и, желая доказать её, просил у Стилихона руки младшей его дочери Ферманции. Стилихон не желал отдавать в замужество свою несовершеннолетнюю дочь [145], опасаясь, что её постигнет участь её сестры; но, уступая требованию Серены в не желая отказом огорчить императора, согласился. Казалось бы, что этот союз навсегда укрепит дружелюбные отношения между императором и полководцем, но вышло иначе. Говорий был очень слабодушен и доброе чувство к Стилихону, которое возникло было в его душе, скоро исчезло, когда поднявшаяся Римская партия начавшая обнаруживать реакцию против варваров, стала обвинять министра в разных преступлениях.

Немедленно после истребления Радагайсовой армии, Стилихон снова обратил свое внимание на Восток [146] и снова вступил в союз с Аларихом для успешного достижения своей цели. Приготовления к походу были громадны. В то самое время, как Аларих занял Империю, имея при себе многочисленное войско и готовый по первому знаку Стилихона начать военные действия, этот последний увеличил свою армию ещё легионами, выведенными из Галлии, и приготовил значительный флот, на котором предположено было перевезти войска в пределы Восточной империи. Главной целью союза было, на первый раз, отторгнуть от Восточной империи Иллирийскую префектуру и присоединить её к Западной империи, так чтобы Аларих относился к одному римскому правительству. Предлогом к войне было то, что во время прежних разделений империи вся Иллирийская префектура досталась на долю Западной части. Судя по приготовлениям союзников, этот проект должен был скоро осуществиться и Восточная империя едва ли могла устоять против таких сильных и искусных противников.