“С момента объявления войны на меня была возложена специальная миссия — организовать доставку сведений, шпионаж и контршпионаж при помощи швейцарцев, говорящих по-немецки, которых я должен был направлять со специальными поручениями в Германию и Австрию. Я дал подробнейшие сведения о лагере около Гамбурга, где немцы обучали около восьмисот молодых финляндцев (фамилии многих из них я сообщил), которые предназначались для сформирования офицерских кадров в случае финляндского восстания против России, которое немцы хотели поднять; все мои доклады, — не. без скромности заявляет Бинт, — давали очень полные указания о положении в срединных империях военного и транспортного дела, организации тыла, народных настроений, цены продуктов и т. д.
В Скандинавии, главным образом, в Стокгольме и в Бергене, было также организовано собирание нужных сведений и контрщпионаж при помощи преданных агентов из шведов и датчан; вся эта организация в Скандинавии работала очень хорошо под управлением г-на Самбена… В Стокгольме, между прочим, наш агент несколько раз видел г-на Протопопова — министра внутренних дел в гостях у немецкого министра в Стокгольме… Я очень много поработал при организации всех этих предприятий, работал я из-за патриотизма, — трогательно подчеркивает гражданин Бинт, — я рисковал своей свободой, я два с половиной месяца сидел в Швейцарии в предварительном заключении и был освобожден только ввиду моего болезненного состояния…
Один из моих лучших швейцарских агентов — Брейзинер — после семи поездок в Германию и в Австрию был в восьмой раз арестован в Австрии и умер после девяти месяцев предварительного заключения в тюрьме в Карлсруэ; другой мой швейцарский агент И. пробыл в швейцарской тюрьме за контршпионаж, и я тщетно просил для него хотя бы. маленького вознаграждения…”
В заключение гражданин Бинт просит Временное правительство за свою 36-летнюю службу назначить ему пенсию вместо 400 франков в месяц, следуемых ему за первые 25 лет, — 500 франков.
Другой французский агент Самбен показал, что во время настоящей войны ему было поручено организовать шпионаж и контршпионаж в Скандинавии, главным образом, по следующим вопросам: собрать сведения о немецкой деятельности в Швеции и Финляндии, имеющие целью поднять сепаратистское восстание против России; о немецком шпионаже в Стокгольме и на русско-шведской границе (Торнео-Ханаранда) и, наконец, о незаконной торговле русскими кредитными рублями, производившейся через Торнео при содействии некоторых русских чиновников.
“Благодаря своим связям, — говорит Самбен, — я мог представить много докладов по всем этим вопросам, и, наконец, я пригласил в Стокгольм очень обстоятельного человека, говорящего по-шведски, который сумел привлечь к этому делу нескольких лиц, оказавших нам большие услуги, состоявшие, главным образом, в разоблачении нескольких германских шпионов…”
За свои заслуги в области военного шпионажа заведующий заграничной агентурой Красильников получил чин действительного статского советника.
НОВЫЙ СЫСК ДЛЯ НОВОЙ ВЛАСТИ
Этим и кончается эпопея заграничной агентуры…
Уже на третий день после Октябрьского переворота был принят декрет об организации рабоче-крестьянской милиции, а некоторое время спустя — декреты о народных судах и революционных трибуналах.
“Перед нами во весь рост стоят два наших смертельных врага, — говорил Ленин, — перед нами во всеоружии готовые растерзать революцию внешние и внутренние враги…”
Особое значение имело создание специального органа, способного вести борьбу с контрреволюцией и “отвечать на ее происки репрессией, беспощадной, немедленной…”
Необходимость образования такого органа и его задачи были определены в письме Ленина к Дзержинскому от 7 декабря 1917 года. Выступая в тот же день с докладом на заседании Совнаркома, Ф.Дзержинский говорил:
“Наша революция в опасности. Контрреволюция действует по всей стране, в разных местах, вербуя отряды… Мы должны послать на этот фронт, самый опасный и самый жестокий, решительных, твердых, преданных, на все готовых для защиты завоеваний революции товарищей”.
Так 20 декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Во главе ее стал Ф.Дзержинский. Членами коллегии ВЧК Совнарком назначил Д.Евсеева, Н.Жиделева, И.Ксенофонтова, Я.Х.Петерса. Позже в коллегию ВЧК в разные годы входили В.А.Аванесов, Г.И.Бокий, И.П.Жуков, М.С.Кедров, М.Я.Лацис, В.Н.Манцев, В.Р.Менжинский, И.С.Уншлихт, С.Г.Уралов, В.В.Фомин и другие.
ВЧК явилась первой исторической формой советских органов государственной безопасности.
В первые два месяца она обладала правом лишь на осуществление розыска и на производство предварительного следствия. Все возбужденные ею дела передавались на рассмотрение в ревтрибуналы. Потом полномочия ВЧК были существенно расширены.
Ленин придавал большое значение отбору руководителей ВЧК “Сюда надо найти хорошего революционного якобинца”, — говорил он, имея в виду решительность и безжалостность к врагам.