История татар Пензенского края. Том 1

Посредством заговоров и заклинаний татары наделись избавиться от таких болезней, как холера, сглаз, падеж скота, боли в животе, водянка, лихорадка, бешенство, случающегося от укуса бешеной собакой и еще множество других недугов.

ЙОЗЕК САЛЫШ, название вида гадания у татар-мишарей, которое было приурочено к празднованию Нардуган. Каждый из участников игры клал на блюдо кольцо или другую вещицу, и блюдо накрывалось полотенцем. Ведущий запевал песню: «Нардуганым нар булсын, эче тулы нур булсын…». После каждого куплета ведущий доставал кольцо и по содержанию соответствующего куплета предсказывалось будущее обладателя кольца.

Джан – так называют татары душу или духа. Её ранним, домусульманским татарским названием был кот. Этот термин сохранился в лексике татар параллельно со значением выражения испуга – «котым качты», «котым очты» («душа моя улетела»). Если человек был чем-нибудь напуган (заикался), применялся знахарем (имче) магический обряд (куркылык кою) по возвращению кота или души. Больного знахарь сажал на пол под матицу, разбрасывал горящие стебельки конопли вокруг, кусочки березовой коры, в посуду клал подкову, замок, гребешок, ножницы, зеркало и, звеня этой посудой, выкрикивал имя больного и обходил вокруг него три раза. После этого в блюдо с водой над головой больного лил расплавленный свинец. По получившейся форме свинца имче узнавал, кого или чего испугался этот человек (чаще ребенок). Эту отлитую форму пришивали к одежде больного, и тот носил её до выздоровления.

В то время бад-дуа (бяд дога) подразумевала наведение проклятия на человека (порчу), желая его погибели, тяжелой болезни или других недугов и несчастий. На практике не является характерной чертой мусульман. Но, тем не менее, считается, что особо следует опасаться бад-дуа родителей. Ребенок, заслуживший проклятия своей матери, не только будет несчастливым в этой жизни, но и после смерти будет среди тех, кто окажется в вечном убытке. По этому поводу существует в исламе хадис: «Кто из вас поставит жену свою превыше матери, на том будет проклятие Аллаха. И не будет для него никакой пользы ни от поклонений его, и ни от каких других благодеяний, и ни одно из них не будет принято».

Кайюм-Насыри в своем упомянутом нами труде приводит обширный материал, касающийся различного рода поверий, примет и гаданий, именуя их как языческие обряды и заговоры. Приведем несколько из них: «Перед христианскою Пасхою, в деревнях, в великий четверг, татары пекут оладьи, празднуя этот день в честь умерших, которые, по их мнению, будто бы в этот день восстают и ходят везде, невидимо. В этот день они не только не запрягают лошадь, но даже и не надевают на нее хомута, боясь как бы мертвецы не огадили его.

Еще у татар есть не менее замечательное верование, именно то, что деньги, полагаемые перед русскою иконою на путях в столбах, не годится брать; иначе икона силою сойдет на руки вора, или прилипнет к его устам. Самую икону они называют словом тарн, происходящим от монгольского слова Тенгри, бог, – зная, что христиане, на иконах своих изображают чувственно являемый людям достойным образ сверхчувственного Божия естества». Если у татарина под мышкою появится собачья титька, то ее «заговаривают», употребив хлебную припеку, которою во время затоваривания прикасаются к болезненному – наросту, и потом припеку отдают четырехглазой собаке, чтобы она ее съела. Четырехглазою собакою татары называют такую собаку, у которой над каждым глазом на шерсти по пятну особого цвета: два глаза и два пятна – по-татарски выходит: четыре глаза.

Для заговоров, как против собачьей титьки, так и против кыярака (боль в пахе) и баки (жабы), служит одна и та же формула: разница в действии при заговоре состоит только в том, что заговаривая сучью титьку берут в руку хлебную припеку; заговаривая кыярак (огурец, по-татарски – кыяр), берут огуречное семечко, а заговаривая баку (лягушку, жабу), берут в руку черепашью косточку (черепаха по-татарски губурлю-бака), и касаясь больного места этим орудием, произносят: