История Тома Джонса, найденыша (Книги 7-14)

- Вот жалость-то! Такой красивый молодой джентльмен и ценит себя так мало, что связывается с солдатьем! Они, разумеется, тоже называют себя джентльменами, но, как говорил мой первый муж, не худо бы этим джентльменам помнить, что мы за них денежки платим. Да, тяжеленько нам, хозяевам гостиниц: и плати за них, да еще принимай и угощай. Двадцать человек у меня только что переночевало, не считая офицеров; но, по мне, уж лучше простые солдаты, чем офицеры: ведь этим франтам ничем не угодишь. А взглянули бы вы, сэр, на счет: сущие пустяки! Ей-богу, куда меньше хлопот с семейством какого-нибудь сквайра, с которого получишь за ночлег шиллингов сорок или пятьдесят, не считая за лошадей. А ведь каждый такой офицеришка считает себя не хуже сквайра с годовым доходом в пятьсот фунтов! Право, смешно смотреть, как солдаты увиваются вокруг них, приговаривая: "Ваше благородие, ваше благородие". Благодарю покорно за такое "благородие", вся цена ему один шиллинг в день! А уж как ругаются между собой, слушать страшно! Нет, не жди добра от таких дурных люден! Вот и с вами один из них поступил так грубо. Я наперед знала, как хорошо остальные будут сторожить его: все это одна шайка; и если б даже ваша жизнь была в опасности,- слава богу, вы поправились! - то таким негодяям это было бы нипочем: выпустили бы убийцу. Господи, прости им! Вот уж ни за что на свете не взяла бы такого греха на душу. Но хоть вы, слава богу, и поправляетесь, на злодея все-таки найдется управа. Вы обратитесь к ходатаю Смолу: побожусь, что он его выживет из Англии, если только тот и сам не улепетнул; ведь такие молодцы сегодня здесь, а завтра - поминай как звали! Надеюсь, однако, вперед вы будете поумнее и вернетесь к своим; бьюсь об заклад, все они в горе, что вы от них ушли; а если б еще знали, что случилось,- не дай бог! Пусть уж лучше не знают... Полно, полно, мы понимаем, в чем дело! Что за беда - не одна, так другая: у такого пригожего молодца недостатка в девицах не будет. Будь я на вашем месте, так пусть хоть первая красавица была передо мной, ни за что не пошла бы в солдаты из-за нес... Да не краснейте так! (Джонс действительно покраснел.) А вы думали, сэр, что я ничего не знаю, ничего не слышала о мисс Софье?

- Как?! - воскликнул Джонс, вскакивая со своего места.- Вы знаете мою Софью?

- Знаю ли? Еще бы! - отвечала хозяйка.- Сколько раз ночевала она под этой кровлей.

- С теткой, не правда ли? - спросил Джонс.

- Ну да, вот именно,- сказала хозяйка.- Да, да, да, я прекрасно знаю старую даму. Какая, однако, красавица мисс Софья, вот уже что правда, то правда.

- Красавица! - воскликнул Джонс.- О, небо!

Подобна ангельской ее краса.

В ней все небесное воплощено:

Любезность, чистота, правдивость,

И радость вечная, и вечная любовь.

Мог ли я воображать, что вы знаете мою Софью?!

- Да вам хоть бы вполовину знать ее так, как я знаю,- сказала хозяйка.- Небось дорого бы дали, чтобы посидеть у ее постели? Ах, что за прелесть ее шейка! Так вот, эта красавица лежала в той самой постели, где вы сейчас лежите.

- Здесь?! - воскликнул Джонс.- Здесь лежала Софья?

- Да, да, здесь,- отвечала хозяйка,- на этой самой постели, где желаю, Чтоб п сейчас она очутилась; да она и сама этого желала бы, уж будьте уверены, ведь она произносила при мне ваше имя.

- Неужели? Она произносила имя бедного Джонса? Нет, вы мне льстите, ни за что этому не поверю.

- Ей-богу, произносила, клянусь спасением своей души! Пусть дьявол возьмет меня, если я сказала хоть одно слово неправды! Собственными ушами слышала, как она называла мистера Джонса; учтиво и скромно, не буду лгать, только я ясно видела, что думает она куда больше, чем говорит.

- Дорогая хозяюшка! - воскликнул Джонс.- Если б вы знали, как я недостоин того, что она обо мне думает! Она - сама ласка, сама любезность, сама доброта! Зачем я, несчастный, на свет родился, чтоб быть причиной хоть минутной тревоги ее нежного сердца? Зачем надо мной тяготеет такое проклятие? Ведь я готов претерпеть все муки и все бедствия, какие только может придумать для человека самый злой демон, лишь бы только доставить ей какую-нибудь радость. Пытка не была бы для меня пыткой, если бы только я знал, что она счастлива.

- Вот, можете себе представить,- подхватила хозяйка,- я сама тоже ей говорила, что вы любите ее верной любовью.

- Но скажите, пожалуйста, сударыня, где и когда вы слышали обо мне? Ведь я никогда здесь не бывал и не помню, чтобы где-нибудь вас видел.

- Да и не можете помнить,- отвечала хозяйка,- ведь вы были совсем крошкой, когда я держала вас на коленях в доме сквайра.

- Как в доме сквайра? - удивился Джонс.- Так вы знаете и доброго, великодушного мистера Олверти?

- Ну, понятно знаю. Кто же в вашей стороне его не знает?