История Тома Джонса, найденыша. Том 1 (книги 1-8)

Получив от племянницы упомянутое обещание, миссис Вестерн ушла, и тотчас же вслед за ней явилась миссис Гонора. Она сидела за работой в соседней комнате, и какая-то чересчур громкая фраза в разговоре миссис Вестерн с Софьей привлекла ее к замочной скважине, от которой она уже не отрывалась до самого конца разговора. Войдя в комнату, она застала Софью стоящей неподвижно, со струившимися по лицу слезами. Тогда миссис Гонора немедленно вызвала приличное количество слез на свои глаза и спросила:

– Боже милостивый, что с вами, дорогая барышня?

– Ничего, – сквозь слезы отвечала Софья.

– Ничего?.. Нет, милая барышня, вы мне этого не говорите, – продолжала Гонора, – на вас лица нет! И у вашей милости был такой разговор с мадам Вестерн…

– Не раздражай меня! – перебила ее Софья. – Говорю тебе, что ничего особенного. Боже мой, зачем я на свет родилась!

– Нет, сударыня, – продолжала Гонора, – ни за что не поверю, чтобы ваша милость могли так убиваться из-за пустяков. Конечно, я простая служанка, но, верьте слову, я всегда была предана вашей милости и, верьте слову, жизни бы не пожалела ради вашей милости.

– Нет, милая Гонора, – сказала Софья, – ты ничем мне не можешь помочь. Я погибла безвозвратно.

– Боже упаси! – воскликнула горничная. – Но пусть даже я не могу ничем вам помочь, все-таки прошу вас, барышня, расскажите мне, что случилось, – на душе будет легче, когда узнаю. Пожалуйста, расскажите, дорогая барышня!

– Батюшка хочет выдать меня за человека, которого я презираю и ненавижу, – отвечала Софья.

– Вот беда-то! Кто же этот негодник? – спросила Гонора. – Уж верно, дурной человек, если ваша милость презирает его.

– Самое имя его мне противно, – отвечала Софья. – Ты скоро его узнаешь.

Сказать правду, Гонора уже знала, о ком идет речь, и потому не стала надоедать расспросами.

– Не смею давать совета вашей милости, – проговорила она, – ваша милость знает, что делать, лучше, чем я, простая служанка; только меня, ей-богу, никакой отец в Англии не выдал бы замуж против воли. И, верьте слову, сквайр такой добрый, что если б только он узнал, как ваша милость презирает и ненавидит кавалера, так, верьте слову, не пожелал бы выдать вас за него. И если б ваша милость разрешили мне сказать об этом барину… оно, конечно, было бы пристойнее вашей милости самой поговорить с ним; но уж если ваша милость не хочет язык марать его грязным именем…

– Ты ошибаешься, Гонора, – прервала ее Софья, – батюшка порешил дело, не сочтя нужным даже сказать мне об этом.

– Стыда у него нет! – сказала Гонора. – Ведь вам с ним жить, а не барину. Бывает, что и пригожий человек, а не всякой женщине нравится. Поверьте, барин никогда не сделал бы этого по своему почину. Лучше бы иным не соваться не в свои дела; небось им бы самим не понравилось, если б кто вздумал им так услужить; я хоть и горничная, но согласна, что не все мужчины одинаково нравятся. И на что тогда вашей милости богатство, если вы не можете тешиться с тем, кто для вас всех милее? Я это так говорю, а только жаль, что иные люди не господами родились; сама я не посмотрела бы на это. Денег только поменьше, ну так что ж? У вашей милости денег довольно для двоих. А с кем бы вы лучше ими распорядились? Ведь, верьте слову, всякий согласится, что он самый пригожий, самый очаровательный, самый приветливый, самый статный мужчина на свете.

– Что это ты рекой разливаешься? – сказала Софья, нахмурившись. – Разве я подавала тебе когда-нибудь повод к таким вольностям?

– Прошу прощения, сударыня, дурного у меня в мыслях не было, – отвечала Гонора. – Но, верьте слову, как встретила я его сегодня поутру, так все он, бедняжка, у меня из головы не выходит. Верьте слову, и вашей милости жалко бы его стало, если б вы его видели. Бедняжка! Боюсь, как бы беды с ним не случилось: все утро он ходил скрестив руки, грустный такой, что, ей-богу, я чуть не заплакала, на него глядя.

– Глядя на кого? – спросила Софья.

– На бедного мистера Джонса, – отвечала Гонора.

– Ты его видела? Где ты его видела?

– У канала, сударыня. Он там целое утро расхаживал, а потом прилег; верно, до сих пор лежит. Если б только не моя девичья скромность, так, верьте слову, я бы подошла и поговорила с ним. Позвольте, сударыня, я схожу и взгляну, так, из любопытства, там ли он еще?

– Что ты! – воскликнула Софья. – Нет, нет! Что ему там делать? Наверно, давно уж ушел. Да кроме того… зачем… зачем тебе ходить? Кроме того, ты мне здесь нужна. Поди принеси мне шляпу и перчатки. Я пойду с тетушкой в рощу прогуляться перед обедом.

Гонора немедленно исполнила приказание, и Софья надела шляпу; но, посмотревшись в зеркало, она решила, что лента, которой повязана была шляпа, ей не к лицу, и снова послала горничную – за лентой другого цвета; потом, несколько раз повторив миссис Гоноре приказание ни под каким видом не оставлять работы, потому что она очень спешная и непременно должна быть окончена сегодня же, она пробормотала еще что-то о прогулке в рощу и со всей скоростью, какую позволяли ей дрожащие ноги, устремилась в противоположную сторону, прямо к каналу.