История Трапезундской империи

24 марта 1316 г. трапезундский посол «Аффекасенди Дориамико, греческий барон» (имя сильно искажено; возможно, Доранит) заключил в Генуе новый договор, являвшийся прямым продолжением и развитием условий предыдущего. Переговоры, велись, видимо, по-итальянски и переводились на греческий нотарием Джакомо Балистерио, а для записи на латынь слово в слово — судьей и бывшим послом Пьетро Уголино. Запись, видимо, делалась как по-латыни, так и по-гречески, а свидетелем наряду с генуэзцами был и греческий нотарий Никита Самата[2387]. Окончательный текст связан с пунктами Арзеронского соглашения и вытекает из них. В этом договоре подтверждалось заключение мира на вечные времена на уже установленной основе договора 1314 г.[2388] Текст не регистрирует каких-либо новых нарушений, повлекших бы за собой значительный штраф. В 1316 г. были закреплены передача Дальсаны генуэзцам и уступка последними Леонтокастрона трапезундскому императору за 250 тыс. аспров. Арбитражным решением от ноября 1315 г. подеста и его Совета Генуя обязалась возместить Трапезунду ущерб в сумме 500 тыс. аспров, который был нанесен генуэзским адмиралом Аччеллино Грилло, Меголло Леркари и генуэзцами Солдайи. Об этом не упомянуто в договоре 1314 г. По договору 1316 г. компенсация за убыток, причиненный трапезундскому императору, была оставлена в Генуе: половина — как плата за Леонтокастрон, остальное — для погашения ущерба, нанесенного генуэзцам в Газарии в мае 1313 г. Но в случае, если последнюю сумму согласился бы внести целиком или частично другой участник рейда против Газарии — правитель Синопа, Генуя была готова вернуть эти деньги трапезундскому императору. Расчет делался на то, чтобы вбить клин между прежними союзниками. В договоре также определялся статус Дальсаны и стороны обменялись взаимными гарантиями, отказываясь от претензий в будущем по рассмотренным вопросам. Следовательно, двумя договорами предусматривалось сбалансировать выплаты, причем на долю трапезундского василевса осталась уплата в три срока суммы 250 тысяч аспров[2389].

С именем упомянутого Меголло Леркари связан легендарный эпизод, нашедший отражение в трудах генуэзских историков конца ХV–ХVІ в.

Первоначально эта история была рассказана Бартоломео Сенарегой (умер после 1514 г.) в письме знаменитому гуманисту Джованни Понтано (1426–1503). Суть дела вкратце заключалась в следующем. Генуэзский патриций Меголло Леркари, торгуя в Трапезунде, был приближен императором и вызвал этим зависть местных придворных. Один из них, некий Андроник, нанес Леркари оскорбление словом и действием. Император, к которому обратился генуэзец, отказался наказать своего любимца-придворного, как того требовал закон. Тогда Леркари уехал из Трапезунда и дома при помощи родственников и с согласия генуэзских властей снарядил 2 триремы, решив отомстить императору и защитить честь генуэзского имени. Он начал разрушать и опустошать порты и селения трапезундцев. У пленников он приказывал отрезать носы и уши и засаливать их в специальных сосудах. Разгромив посланные против него 4 императорские триремы, Леркари проделал ту же экзекуцию над пленными моряками, пощадив лишь старика с двумя юными сыновьями, которых просил передать императору сосуды с ушами и носами. Меголло требовал выдачи Андроника. За неимением другого выхода император согласился. Когда Андроник предстал перед генуэзцем, то начал слезно молить о более милостивой казни, без мучений. На это Леркари лишь заметил, что «не подобает генуэзским мужам свирепствовать по отношению к женщинам», и удовлетворился унижением соперника, вернув ему пощечину. Б. Сенарега, П. Бидзари, А. Джустиниани и другие более поздние генуэзские историки связали образование консульства и самого фондако в Трапезунде с итогами экспедиции Меголло Леркари и заключенным им якобы договором с императором. По просьбе Леркари император якобы даже приказал написать картину (или фрески) о его деяниях на стенах дворца, построенного для генуэзцев[2390].