История Трапезундской империи

В Синопе на рубеже XIII–XIV вв. продолжали править потомки некогда могущественного рода Парвана. Гази Челеби, владевший Синопом около 1300 — около 1324 гг. имел неоднозначные отношения с трапезундцами. В мае 1313 г. он в союзе с трапезундцами (которых поддержали греки, армяне и татары Солгата) атаковал генуэзскую Каффу[3136]. Однако уже в 1315 г. (до июля — сентября) Гази Челеби изгнал из Синопа православного епископа, что, скорее всего, свидетельствовало о начале каких-то гонений на местных греков[3137]. Еще через три или четыре года, в 1318/19 (6827) г., синопский флот атаковал сам Трапезунд и поджег город, так что огонь уничтожил «все красоты города как снаружи, так и внутри» его[3138]. Возможно, что это было ответом Гази Челеби на трапезундско-генуэзское сближение, выразившееся в подписании мирных договоров в 1314 и 1316 гг. С этих пор, по всей видимости, отношения между Великими Комнинами и мусульманскими правителями в Синопе надолго портятся.

Около 1324 г. Синоп перешел под контроль эмира Кастамона Сулаймана-паши (ок. 1324–1345) из династии Джандаров (или, по поздней традиции, Исфандийаров)[3139]. Однако это не привело к улучшению отношений: в 1340 г. синопцы вновь намеревались атаковать Трапезунд[3140].

Трапезундско-синопское сближение произошло, по всей видимости, в 40-е гг. XIV в. В ноябре 6866 (1357) г. в Трапезунд прибыла дочь василевса Алексея II Евдокия, которую хронист именует синопской деспиной и которая была женой Адил-бека, сына Сулайман-паши[3141]). Свадьба Адил-бека бен Сулаймана (1345–1361) и Евдокии произошла между 1345 г. и до 1357 г. Можно предположить, что это событие произошло в правление дяди Евдокии Михаила (1344–1349), когда генуэзцы (1344–1345), в то время дружественные Трапезунду, пытались урегулировать свои отношения с Адил-беком[3142].

Однако, видимо, попытки генуэзцев сблизиться с Джандарами в те годы провалились. Вполне вероятно, что это отрицательно сказалось и на отношениях между Адил-беком и Михаилом, придерживавшимся прогенуэзской политики. На это, возможно, указывает то обстоятельство, что в 1349 г. синопцы оказались косвенно причастными к свержению Михаила группой трапезундской знати во главе с малолетним императором Алексеем III. Будущий император Алексей III был вывезен из Трапезунда в Константинополь своей матерью Ириной, второй женой Василия (1332–1340), в период гражданской войны в империи, разразившейся после смерти его отца. В 1349 г. императрица Ирина с сыном вернулась в Трапезунд, Михаил был низложен, а Алексей III воцарился как новый император[3143].

По дороге из Константинополя в Трапезунд Ирина, возможно, останавливалась в Синопе[3144]. Не исключено, что именно антигенуэзская направленность этой акции открыла порт Синопа для Ирины и ее сына.

Приезд Евдокии в Трапезунд в 1357 г. скорее всего указывает на дружественные отношения между Алексеем III и Адил-беком в этот период. Это посещение Евдокией Трапезунда вовсе не означает, что деспина не вернулась назад в Синоп[3145]. Скорее всего, Евдокия, навестив Алексея III, который приходился ей племянником, вернулась к мужу и продолжала после 1357 г. оставаться деспиной Синопа, ведь именно так ее именует Панарет.

Можно предположить, что трапезундско-синопские отношения претерпели новый кризис в 1360-х гг., уже после смерти Адил-бека, в правление его сына Кётюрюма Байазида (1361–1385)[3146]. Весной или летом 1368 г. (до 19 июля) лодочный флот неких азапов (άζάπικα παρασκάλμια), т. е. тюркских корсаров, атаковал островок Ареса (Гиресун Адасы) у Керасунта. Почему синопцы предпринимали враждебные шаги по отношению к Алексею III в 1362 и 1368 гг. — не известно[3147].

В целом можно предположить, что заезды в Синоп различных представителей рода Великих Комнинов стали возможны благодаря синопской деспине Евдокии, исполнявшей роль связующего звена между Великими Комнинами и Джандарами и принявшей некое, не совсем понятное участие во внутренней династической борьбе между различными ветвями комниновского рода.

В последней трети XIV в., как представляется, отношения Великих Комнинов с синопскими эмирами нормализуются. Как показано выше, Трапезунд и Синоп-Кастамон оказались в одном антисивасском и антиосманском лагере. Чуть позже, в период активизации османской экспансии в южном Причерноморье, синопские тюрки и понтийские греки вновь окажутся союзниками и поддержат эмира Тимура; еще через пол века, в середине XV столетия, эмир Синопа будет упоминаться в числе союзников Великих Комнинов.