История Трапезундской империи

Фарнак изъявил полную покорность Риму, дал многих заложников и даже отправил Помпею тело отца, похороненное затем по приказу римского полководца со всеми почестями в Синопе в царских гробницах[375]. Взамен Фарнак получил титул друга и союзника римлян, часть Боспорского царства вместе с Херсонесом. Вифинское царство, Пафлагония и западные области Понта, включая Синоп и Амис, были объединены Помпеем в одну римскую провинцию: Понт — Вифиния[376]. Как верно замечает А. Б. Ранович, это было «искусственное соединение»[377]. Однако остальные части бывшего царства присоединить к себе (а значит, и наладить собственную администрацию) Римская республика еще не могла. Рим пошел по пути дробления державы и ее раздела между союзными или зависимыми местными династами. Колхида была передана римскому сателлиту Аристарху. Юго-восточный Понт (Понтийская Каппадокия) с Трапезундом и (с 52 г.) Малая Армения — галатскому тетрарху Дейотару (63–40 гг.), получившему царский титул. Впоследствии римляне неоднократно проводили переделы этих владений[378].

При Митридатидах экономическое развитие понтийских городов, входивших в их державу, было благоприятным. Ремесленное производство Синопа и Амиса расширялось, ареал товарообмена охватывал не только все Причерноморье, но и сопредельные области Малой Азии и Эгеиды[379]. Понтийские полисы (Синоп, Амасия, Амастрида, Комана, Фарнакия) имели ограниченные права самоуправления и небольшую территорию округи, размер и распределение которой были в ведении царей, которым принадлежала верховная собственность на землю в государстве. Небольшие города, не имевшие статуса полиса (как Абонутейх, Кабира, Зела, Керасунт), не владели сельской хорой и подчинялись царскому наместнику[380]. Для защиты городов (а также и для контроля над ними) цари возводили поблизости от них укрепления[381] и даже основывали новые города, как, например, Евпаторию близ Амиса[382]. Митридат расширял полисные привилегии (правда, лишь под контролем царской власти), предоставлял их новым городам (например, Газиуре), заботился об украшении понтийских городов, прежде всего — Синопа и Амиса, и о строительстве храмов[383]. Но и в небольших городах, как, например, в Котиоре, и доныне заметны следы работ по расширению порта или укреплению гавани[384].

После завоевания, сопровождавшегося грабежами и пожарами, римские полководцы приняли меры к восстановлению разрушенных зданий и заселению городов; Городам была дарована свобода, упрочена их самостоятельность[385]. Лукулл и Помпей увеличили сельскохозяйственную округу Амиса и Синопа. В Синоп, кроме того, в середине I в. до н. э., при Цезаре, была выведена римская колония — Iulia Felix[386]. Таким образом делались попытки привязать богатые города Понта к Римской Республике. Вокруг городов создавались административные единицы — политии. По lex Pompeia, наделенные собственностью полисы сами собирали налоги и распоряжались ими, создавали небольшие воинские формирования. Полисные привилегии ограничивались властью Сената (затем императора), осуществляемой через проконсула или префекта провинции, и цензора в каждом из городов, осуществлявшего надзор за выборными магистратурами городов. Существовавшая ранее при Митридатидах централизованная военно-административная система постепенно ликвидировалась. Политика предоставления римского гражданства за заслуги также активно использовалась Римом для расширения социальной базы в понтийских городах. Однако римляне заменили выборные городские советы (булэ) римскими цензовыми «сенатами», формируемыми уже самими цензорами каждое пятилетие. Магистратуры все более сосредотачивались при этом в руках городской зажиточной верхушки, а институты полисного строя деградировали[387].