История третья: На склоне Немяна Тамаля

— Вот и идём, — Заболотин всё ещё посмеивался. Нет, происходящее совершенно точно не может быть реальностью. Наверное, это какой-то такой сон. Нервы, нервы…

Сиф испытывал примерно такое же чувство, поэтому оба шли молча, быстрым шагом, под который даже не надо никому из них подлаживаться, потому что именно этот темп — привычен. Наверное, оттого и тягостно так на сердце, потому что Сиф не навсегда вернулся, не собирается рвать с Заболом и снова всё забывать… И ещё это молчание командира — нет, не сейчас, сейчас-то понятно, а тогда. Почему так и не позвонил? Почему смотрит так… неверяще, словно Сиф просто физически не может вернуться?!

Они остановились у лифта в пустынном, залитым светом включенных через одну ламп холле первого этажа. Словно никого во всём мире нет, только они остались — полковник и фельдфебель, по-восточному темноволосый мужчина с усталым, а оттого непроницаемым лицом и белобрысый подросток, тревожно грызущий губу.

Их тени из-за нескольких ламп вокруг переплетались между собой — многослойное и многоголовое существо.

Тишина казалась абсолютной, и Сиф не сразу решился спросить:

— Почему вы не звонили?

Заболотин не ответил, невидящим взглядом буравя двери лифта. Потом словно очнулся:

— Что?

Сиф терпеливо и как можно более бесстрастно, чтобы не дай Бог не выказать совсем детскую обиду, переформулировал:

— Алёна звонила, Краюхи звонили, незнакомые номера звонили… А вы? Почему?

На сей раз Заболотин не гулял в своих мыслях и вопрос не прослушал.

Лифт приехал, оба зашли в кабину, и под шорох закрывающихся дверей полковник медленно спросил в ответ:

— Что ты сказал о цели своего побега Алёне?

Сиф не помнил, а вот у командира слова Алёны явно крепко отпечатались в душе.

— Ты сказал, что отправляешься в Рату. И это было всё, что она могла сообщить, как только сообразила, в чём дело. Непосредственно перед отъездом ты сбежал в город, в котором проживает твоя семья… как предлагаешь мне это понимать?

— Откуда вы знаете про Сергия? — вздрогнул Сиф.

С мягким толчком лифт приехал, и они вышли в столь же пустынный холл. Людей в этом мире по-прежнему не существовало вовсе, лишь они двое смели нарушать покой дремлющего здания.

— Так ты Иосиф Сергеевич? — усмехнулся Заболотин, но Сиф немедленно съёжился, как дикий зверёк:

— Нет! Сергий мне не отец больше.

Заболотин поднял руки и миролюбиво перебил:

— Хорошо, хорошо. Откуда я знаю… Ну а с кем ещё ты мог столкнуться в тот наш приезд в Рату так, что ничего не захотел мне рассказывать?.. К тому же мне Артём твой рассказал.

— Когда?

Ноги их сами отнесли до ближайшего кожаного диванчика. Оба сели, почему-то не торопясь в номер. Словно Сиф не вернулся, а так, в гости заглянул и скоро уйдёт.

— Перед вашим ночным… вояжем в Пролынь. Взялся давать мне советы по твоему воспитанию… Я его послал. Видимо, зря, раз он тебя в Пролынь потащил в отместку.

— Я сам захотел! — возмутился Сиф. — Я… за Тиля волновался.

— Да, логика железная, — хмыкнул полковник.

Сиф обиделся и отвернулся, но долго не выдержал и снова спросил:

— Ну и что с того, что в Рате Сергий живёт?

Заболотин заговорил уже другим тоном, не в обычной своей насмешливо-мягкой манере, а тихо, грустно, словно всё ещё не веря в возвращение Сифа — сказать по правде, Сиф тоже не до конца в это верил.

— Сиф… Мы с тобой поссорились, ты с кем-то поговорил по телефону и удрал. Что прикажешь мне думать? Что ты решил прогуляться? Гуляют в парке, а не в другом городе. Что ты снова рванул к своим Шакалам? Они в Пролыни, вероятнее всего, оба. Ты уехал в Рату. А я не в праве отнимать тебя у твоей настоящий семьи, так я всегда считал… — он не стал обращать внимание на то, как вскинулся Сиф на слова о настоящей семье. Надо было выговориться — и ему самому, и чтобы Сиф узнал и понял. — Знаешь, как я боялся этой поездки, боялся, что ты найдёшь их, этих по крови близких тебе людей и захочешь остаться? И если насчёт Шакалов я ещё могу спорить, потому что тебе они — формально — никто, то кровь… Сам понимаешь. Я боялся этого всю поездку, готов был даже смириться с присутствием Анатоля, лишь бы ты не думал о семье, ведь, в конце концов, от твоих Шакалов я имею право тебя хоть силой оттащить… как и сделал в Пролыни, а потом вдруг ты сбегаешь — и не к ним. Всё. Финита.

— И вы меня так просто отпустили?

— Я не имел права поступить иначе, — отрезал Заболотин. В этом он был весь — в нерушимых, порой безопасных, вроде солдатской кепки шесть лет назад, а иногда болезненных для исполнения принципах. — Потом уже Краюхи подняли бучу, вспомнилось про звонок, запросили, прослушали… Безопасники встали на уши, разыскивая этого твоего Хамелеона.

— Нашли?! — перебил Сиф, не удержавшись. Слушать чужую исповедь — тем более собственного командира! — было неприятно, хотелось поскорее сменить тему.

Заболотин качнул головой: