История третья: На склоне Немяна Тамаля

— Нет, — и, не поддавшись соблазну, вернулся к своей истории: — Я уж было начал надеяться, но твой след потеряли. Причём ты опять-таки не рванул в Пролынь сразу после взрыва — кстати, слава Богу, что твоего крёстного удар не хватил от этих твоих приключений. Ты остался где-то в Рате, и я понял, что, по всей видимости, опасения мои подтвердились.

Сиф медленно кивнул. Да, он отправился к Сергию, Шанхай чуть ли не прямым текстом посоветовал ему это… Снова неприятно кольнуло осознание, что Шанхай вёл какую-то свою игру, а Сиф ему доверял.

Заболотин помолчал, потом ещё тише добавил:

— Когда я это понял, то не выдержал. И позвонил твоей подруге.

— Какой? — не понял Сиф. Из «подруг» у него тут только Алёна, а уж ей-то зачем звонить, если можно просто прийти в соседний номер?

— Твоей школьной… Наде Семёновой. Ты же однажды с моего телефона звонил, я и сохранил…

Сиф помертвел. Если Расточка узнала, что он… нет-нет, только не это!

— Зачем?

— Я не стал о тебе ничего рассказывать, как ты и просил всегда, — поторопился успокоить Заболотин. — Но сказал насчёт твоего побега и семьи. И попросил позвонить, узнать… и напомнить, что у тебя есть ещё мы и Москва.

Так вот почему она звонила, понял Сиф. И почему у неё был такой странный, грустный голос. Она знала…

Но продолжить разговор им не дали. Видимо, привлечённый голосами в коридор выглянул один из Краюх, но немедленно пропал, чтобы через несколько секунд появиться вновь, но на сей раз в компании брата и князя.

Сиф понял, что хочет стать невидимкой или просто куда-нибудь исчезнуть, но увы, его уже заметили.

— Вернулся? — коротко спросил Крёстный, пока Краюхи молча пожирали мальчика глазами в ожидании объяснений.

Сиф только утвердительно дёрнул головой, опасаясь встречаться с Крёстным взглядами и пояснять, как командиру, что Забол его не насовсем отпускает.

Тут к тёплой встречающей компании присоединилась и Алёна, торопливо застёгивающая на груди рубашку — кажется, уже собиралась ко сну, когда услышала, что в коридоре что-то происходит.

Сиф невольно поперхнулся, уже успев забыть, как на него действует появление цыганки. Особенно если рубашка у неё застёгнута всего на две пуговицы, вид встопорщенный и поражённый, и на макушке волосы смялись в упрямый хохолок. Это была Алёна.

— Сиф, — выдохнула она и резко шагнула к нему. Брови сползались к переносице, как грозовые тучи в небе перед тем, как громыхнуть.

— Сейчас Индеец будет бит, — предрёк один из Краюх.

— … с особой жестокостью, — подтвердил второй, наблюдая, как Сиф пытается задвинуться за диван и прикинуться кадкой с пальмой.

Близнецы почти угадали. Но не успела Алёна как следует встряхнуть «этого придурка», как оный «придурок» заскулил и принялся бормотать что-то про то, что он уже бит и не надо его трогать.

— Где бит? — сурово спросила девушка.

— Много где… — осторожно ответил Сиф, на всякий случай отодвигаясь подальше. — В лесу был бит… Из электрички сигал… А перед этим ещё чуть не подорвался, и…

— А ну показывай! — прикрикнула сердитая Алёна. — У-у… убью придурка!

— Не надо убивать, — попросил Сиф. — Иначе либо Иосифу Кирилловичу придётся тебя отмазывать, либо он надолго останется без шофёра… Скандал вокруг члена императорской фамилии будет.

Краюхи рассмеялись, а вот Алёна только больше нахмурилась:

— Ну-ка давай, давай, не отвлекайся. Небось так и ходишь весь в ссадинах…

Сиф осторожно задрал край майки и продемонстрировал не самый чистый после всех приключений бинт, но стоило Алёне сделать к нему ещё шаг, как отшатнулся, коленом налетая на диванчик.

— Не надо, — мотнул он головой. — Не к месту сейчас, Алён…

— Но…

— Со мной всё в порядке, — отрезал мальчик, понимая, что терять сейчас голову — не лучший вариант.

Кажется, Крёстный это понял или угадал каким-то своим фамильным чутьём, потому что успокаивающе коснулся локтя Алёны:

— Действительно, уж кто-кто, а Сиф знает, что такое травмы и как их приводить в порядок.

Девушка в первое мгновенье вздрогнула, как от удара тока, потом опустила взгляд и пробормотала, что всё понимает и просто переволновалась. Сиф ссутулился, прекрасно расслышав укоризну в голосе, но решил, что в этой ситуации лучше промолчать. Иногда многословные извинения делают только хуже.

— Наверное, пора расходиться, — предположил князь, глядя на обоих одинаково понимающим что-то, чего молодые люди ещё сами не осознали, взглядом. Улыбнулся и продолжил тоном, подразумевающим, что всем следует улыбнуться и отвлечься: — Вдруг нам повезёт, и с утречка пораньше в Москве наконец-то погода наладится?

С точки зрения Сифа, это была самая неприкрытая попытка сменить тему — что может быть деланней и нелепей обсуждения будущей погоды в такой компании?.. Но Иосиф Кириллович не зря носил титул Великого князя и разъезжал с дипломатическими миссиями по всему миру: нелепость сработала лучше любых тонких, психологически выверенных намёков, и все расслабились.

Наверное, именно поэтому резкий звонок мобильного у Заболотина заставил всех вздрогнуть и повернуться в немом ожидании на источник звука.