История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

„Что касается до нринятія торговых уставои иностранная тарифа, без соображенія его с источниками и развитіем народнаго богатства собственной страны, Его Величество не решится на это никогда. Это было-бы нераденіем о благе своих подданных, и ослабило-бы народную преданность, которою Государь дорожить и на которую имеет право. Великая Держава, соблюдая и великія пользы, должна действовать самостоятельно, как в предіілах собственных, так и в сношеніях теснейшей дружбы с другими государствами" (²⁸).

Точно так;ке выразился Император Александр, в разяворе с Коленкуром. „Я буду стараться вредить Англичанам — сказал он — но не считаю себя обязанным принять меры сверх условій трактата заключенная мною с Имнератором Наполеоном. Каждый в нраве распоряжаться у себя сообразно с собственною пользою" (^2а).

Наполеон, ярдившійся безусловным подчиненіем своей воле нрочих Государей, изъявил обуявшее им негодованіе мелочными мерами против русской торговли, возвысив пошлины на поташ, рыбій жир и другіе предметы, привозимые из Россіи. Князь Куракин сначала ходатайствовал о сбавке пошлине, на русскіе товары, но потом оставил это дело. полагая, что наше правительство могло с выгодою воспользоваться случаем!» для возвыпіенія ношлин на предметы роскоши, привозимые из Франціи (³⁰).

Положеніе 10 (31) декабря 1810 года, о неутральной торговле на 1811 год, подало Наполеону новый повод к жалобам на недоброжелательство вашего правительства к Франціи. Хотя в этом постановленіи подтверждены были меры принятыя против Англичаігь, однакоже Иаполеон считал тариф 19 декабря исключительно враждебным торговле с Франціей. И действительно, в числе запрещенных товаров были: шелковый матеріи, ленты, сукна, полотна, батисты, кружева, бронзовыя и фарфоровый вещи; виноградный вина обложены пошлиною 80-ти рублей с оксофта, а ввоз иностранных водок запрсщен совершенно. Напротив того, уменьшены пошлины с колоніальных товаров. При составленіи новаго тарифа, имели целыо уменьшить вывоз звонкой монеты во Францію, за предметы роскоши, в замеп которых мы не могли отпускать сухим иутем русских громоздких произведеній, и вообще мы имели в виду: покупать мент и продавать болт нежели прежде. Князь Куракин, в разговоре с французским министром иностранных дел, сознавался, что „последствіем нашего новаго тарифа будет уменьшеніе ввоза французских товаров в Россію“, но заметил, что „такое ограниченіе к нам ввоза касалось не одной лишь Франціи, но и всей Германіи, с которою мы также находимся в самых дружественных отношеніяхъ*. Когда-же Шампаньи сказал, что „Императору Наполеону не было предварительно сообщено о намереніи русскаго правительства — ввести новый тарифъ“, князь Куракин огвечал, что „наш Государь не считал нужным извещать Императора Наполеона о мерах, каоаю-щихсл ко вп}тронному устройству сііоего государства, и к тому-же— нрибанил он — Император Наполеон также не счел нужным заранее уведомить Императора Александра о своем намерепіи — присоединить к Франціи ганзеатическіе города и нрочіл области северной Германіи“(³¹).