История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

Первоначальное преследованіе нашей арміи, по занятіи Москвы Французами, было поручено генералу Себастіани, который с своею кавалеріей двинулся по рязанской дороге, переправился через реку Москву и приняв казачій отряд полковника Ефремова за арріергард русской арміи, шел за ним вслед до Бронниц. Сам Мюрат, введенный в заблужденіе известіями из авангарда, остался в Москве, донеси Наполеону, что „русская армія разсеялась, и что она состоит из одних лишь казаков". Но Наполеон судил иначе: как только получил он донесенія—с одной стороны, что его авангард совершенно потерял из вида нашу армію, а с другой, что казаки появились на можайской дороге и нападали на шедшіе в Москву транспорты, то выслал к Подольску корпус Понятовскаго и приказал Мюрату преследовать Русских по пятам (^4С). Бессьер, с сборным корпусом, был послан по тульской дороге и ПОТОМ перешел на старую калужскую (⁴⁷). Для охраненіяже можайской дороги был послан маіор Летор (Letort), с несколькими эскадронами, в числе от 1,500 до 2.000 человек. Вслед затем были направлены из Москвы, по той-же дороге, гвардейскіе драгуны и часть 4-го пехотнаго корпуса (⁴⁸).

Нападеніе на франц узскій обоз близь ЦареваЗаймища, распространившее сильную тревогу в непріятельской арміи, было первым подвигом наших партизанов в 1812 году: его предложил и исполнил искусный владеть пером и саблею, Давыдов. Такому способу действій способствовали многія обстоятельства: участіе народа в войне, удальство русских людей и знаніе местности. Какъ снег на голову, являлись наши партизаны там, где их вовсе не ожидал ненріятель, и исчезали столь-же внезапно. Имена некоторых из них сделались народными. В числе их был Фигнер, образованный офицер, смелый и хитрый воин. Ненавидя от всей души Наполеона и Французов, он готовился к Отечественной войне, как человек обрекшій себя смерти, ходил по церквам и усердно молился. Говорят, будтобы однажды какой-то дьячек, видя военнаго, в мундире из солдатскаго сукна, слезно молящагося на коленах пред образом Св. Николая, подал Фигнеру гривну медью, сказав ему : „Видно ты, служивый, терпиш большую нужду. На, прими малую толику.“—„На, прими большую толику" отвечал Фигнер, дав ему серебряный рубль. По занятіи непріятелем Москвы, Фигнер, с разрешенія еамаго фельдмаршала, отправился туда, днем ходил по городу, переодетый то во фрак, то в сермягу, пробирался в домы занятые Французами, топил у них камины и выведывал, что было нужно, а ночью, вооружал жителей, истреблял непріятелей и—как говорятъ— искал случая убить самаго Наполеона. По возвращеніи-же в главную квартиру, Фигнер, с одним из партизанских отрядов, отправился в окрестности Москвы и действовал там с изумительною смелостью, нередко подъезжая один, либо с кемълибо из своих офицеров, к непріятельским колоннам, и окликая их обычным: Qui vive? (кто идет?) (⁴⁹).

Фланговое движеніе с рязанской на калужскую дорогу не только дало нам возможность прикрыть Калугу, где были собраны значительные склады жизненных припасов, и Тулу с оружейными заводами, а равно южныя, богатыя средствами, области

Имперіи, но, кроме того, способствовало действовать на сообщенія непріятеля, тем более, что смоленская дорога образует изгиб у Гжатска. Фельдмаршалу пользуясь тем, отрядили, У (21) сентября, по направленно к Можайску, до двух тысяч кпвалеріи, под начальством генерал-маіора Дорохова, который, два дня спустя, истребил у Перхупікова обоз, взорвал более 50-ти зарядных ящиков и захватил в плеп до трех сот человек (⁵⁰).

Кутузов оставался у Красной-Пахры шесть суток, с 9-го (21-го) по 15-е (27-е) сентября. Туда прибыл флигель-адъютант полковник Чернышев, посланный Государем из Петербурга, 81 августа (12 сентября), с общим планом военных действій. На основаніи этого плана, предполагалось, чтобы русскія войска, действовавшія на флангах театра войны (на Двине и на Западном Буге), усилясь подкрепленіями, изгнали из Россіи стоявпіаго против них непріятеля и потом направились в тыл „Великой арміи“ Наполеона, атакованной в тоже время с фронта нашими главными силами.