История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Очевидно, что предложеніе Талейрана — созвать собраніе, на котором представители Шварцбурга и Лихтенштейна о-бок с уполномоченными Велико-британіи и Россіи, совещались-бы о делах Европы, было чистою утопіей. Но хотя на венском конгресе в действительности не было ни одного общаго собрата уполномоченных, и все важнейшіе вопросы решались представителями пяти великих держав: Россіи, Австріи, Англіи, Бруссіи и Франціи, однакоже Талейран. во имя „законности⁴⁴, пріобрел сочувствіе второстепенных германских владетелей, думавших видеть в нем своего защитника от притязаній Пруссіи. Нетрудно было ловкому дипломату довершить этот успех, пользуясь недоразуменіями возникшими в среде прежних союзников, по саксонскому и польскому вопросам. Отстаивая Саксонію, он становился во враждебное положеніе к.Пруссіи и Россіи, и по тому должен был искать опору в Австріи и Англіи. Но аветрійскій и великобританскій министры руководились совершенно иными видами. Меттерних хотя и опасался близкаго соседства Россіи и Пруссіи, однакоже считал немыслимым, заключив союз с Французами, снова подвергнуть Германію их нашествію, а Кестельри, желая образовать сильную державу между Россіею и Франціей, склонялся в пользу Пруссіи и даже готов был пожертвовать Саксоніей, лишь-бы не допустить Императора Александра овладеть всею Польшею. Меттерних, не отваживаясь явно противиться видам Роесіи и Пруссіи, обещал Саксонію прусским министрам, ежели они будут настаивать на разделе варшавскаго герцогства, и в тоже время предложил Императору Александру содействовать ему на счет пріобретенія Польши, если он согласится, чтобы Пруссія не получила Саксоніи. Но Государь, разгадав двуличіе австрійскаго министра, недопустил обмануть себя и сообщил сделанное ему предложеніе Гарденбергу, что заставило Мет-терниха отпереться от своих слов. Император Александру справедливо разгневанный такою дерзостью, явно выразил презреніе лживому дипломату, называя его „писаремъ⁴⁴ (scribe) (²⁶). Государь, зная, что Талейран был душею раздоров возникших на конгресе, несколько раз изъявлял ему положительно свои намеренія, чтобы отклонить его от дальнейших происков. В этих беседах, по (весьма сомнительному) свидетельству самаго Талейрана, Александр, нередко выходи из себя, изменял своему ласковому, безмятежному обращенію. „У меня в герцогстве 200 тысяч человек — говорил он. — Пусть попробуют меня оттуда выгнать.... Ежели Саксонскій Король не откажется от своих владеній, то его отвезут в Россію⁴⁴, и т. п.(²⁷).

Ободренный вмешательством Франціи, второстепенныя германскія державы готовились защищать Короля Саксонскаго; Баварія, усилив армію до 75-ти тысяч человек, побуждала Меттерниха к вооруженію и вызывалась на каждые сто тысяч австрійских солдат выставить своих 25 тысяч. Как, между тем, в Вене, не переставали толковать о слабости Франціи, то французскій уполномоченный просил своего Государя поддержать его усилія деклараціею французскаго правительства. Король Людовик, одобрив эту идею, отвечал Талейрану, что считает нужным, на всякій случай, усилить свою армію (²⁸). Пользуясь тем, Талейран сообщил Меттерниху и лорду Кестельри о готовности Франціи поддерживать „народныя права⁴⁴ тремя стами тысяч человек. Оба прусскіе министры, уступая возгласам германских князей, готовы были отказаться от пріобретенія Саксоніи, с тем, чтобы получить вознагражденіе в Польше. Но когда Им-ператор Александр обратился прямо к своему другу Фридриху-Вильгельму, Король приказал Гарденбергу стоять за требованія руссках министров. Многіе осуждали Фридриха-Вильгельма за такой крутой оборот его политики в пользу Россіи, разобщившій Пруссію от прочих еврепейских держав; но можноли было ожидать от них содействія видам прусскаго правительства¹? Австрія не охотно соглашалась на присоединеніе Саксоніи к прусским владеніям; Франція явно тому противилась, а Кестельри склонялся на сторону австрійскаго абсолютизма (²⁹). В таких обстоятельствах, союз Прусскаго Короля с Императором Александром только ускорил проявленіе враждебных действій венской политики. Меттерних, искавшій предлога отменить изъявленное им незадолго пред тем согласіе на уступку всей Саксоніи, узнав о совершенном согласіи Пруссіи с Россіею, объявил Гарденбергу, что следует оставить Королю Саксонскому, по крайней мере, четвертую часть его владеній (³⁰).

Император Александр, решительно поддерживая своего союзника, приказал, еще 9 (21) октября, Штейну—написать саксонскому губернатору, князю Репнину, чтобы он передал Саксонію в прусское управленіе, чтб и было исполнено 27 октября (8 ноября), вместе с объявленіем о присоединеніи Королевства Саксонскаго к Пруссіи. В речи, произнесенной князем Ренниным, в собраніи чинов ввереннаго ему управленія, он сказалъ: