Читаем История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871) полностью

Евангеліе молчит о политике: не дает новой, или мы, захотев быть Христіанами-политиками, впадем в противоречіе и несообразности. Меня ударят в ланиту: я, как Христіанин, должеп подставить другую. Непріятель сожжет наш город: впустим-ли мирно в другой, чтобы он также обратил его в пепел? — Как мог язычник Маркъ*Аврелій, так может и Христіанин Александръ благотворить врагам Государственны м, уже побежденным, следул закону человеколюбія, известнаго и добродетельпым язычникам; но едипствевио в таком случае, когда эго бдаготвореніе не вредно для отечества. Любите людей, но еще более любите Россіян, ибо они и люди, и Ваши подданные, — деги Вашего сердца. И Поляки теперь слушаются Александра; но Александр взял их Русскою силою, а Россіян дал ь ему Бог, и с ними сниекал Он благодетельную славу освободителя Европы.

Вы думаете возстанонить древнее Королевство Польское, но это возстановленіе согласно-ли с законом Государственнаго блага в Россіи, согласно ли с Вашими свящепными обязанностями, с Вашею любовію к Россіи и к самой справедливости? Во первых: (не говоря о Нруссіи) Австрія отдаст-ли добровольно Галицію? Можете-ли Вы, творец Священнаго Союза, объявить войну, противную не только Христіапству, но и Государственной справедливости; ибо Вы сами признали Галицію законным владеніем австрінским. Во вторых: можете-л и с мирною совестію отнять у нас Белоруссію, Литву, Волыиію, Подолію,— утвержденную собственность Россіи еще до Вашего царствованія. Не клянутся ли Государи блюсти целость своих держав? Эти земли были уже за Россіею, когда Митронолит Платон вручал Вам венец Мономаха, Петра, Екатерины, которую Вы сами назвали Великою. Скажут-ли, что Она беззаконно разделила Польшу. Но Вы поступилибы еще беззаконпее, еслиб вздумали загладить Ея несправедливости разделом самой Россін. Мы взяли Польшу мечем: вот наше право, которому все Государства обязаны бытіем своим, ибо все составлены из завоеваиііе Екатерина ответствуегь Богу, отвегствует Исгоріи за свое дело; но оно сделано, и для Вас уже свято: для Вас Польша есть законное россінское владеніе: старых крепостей нет в полигике; иначе мы долженствовали-бы возвратить Казанское и Астраханское Царства; Новгородскую республику, Великое Княжество Рязанское и т. д. К тому-же и по сгарым креиостям Белоруссія, Волынія, Подолія вмесге с Галиціею были некогда коренным достояніем Россіи. Если Вы отдатите их, то у Вас потребуюг и Кіева, и Чернигова, и Смоленска, ибо они также долго принадлежали враждебной Литве.

Или все, или ничего. Доселе натним Государственным правилом было: ни пяди, ни врагу, пи другу. Наполеон мог завоевать Россію, но Вы, хотя и Самодержец, не могли договором уступить ему ни одной хижины русской, таков наш характер и дух Госуда})ственный. Вы, любя законную свободу гражданскую, уподобите-ли Риссію бездушной, безсловесиой собственности? Будете-ли самовольно раздроблять ее на части и дарить ими кого заблагоразсудите? Россія, Государь, безвольна перед Вами. Но, если-бы возстановилась древняя Польша (чего Боже сохрани) и произвела некогда историка достоинаго, искрепняго, безиристрастнаго, то он, Государь, осудил бы Ваше вел и кодушіе, как вредное для Вашего истин наго отечества, доброй сильной Россін. Этоть историю» сказал-бы совсем не то, что могут говорить Вам теперь Поляки. Извиняем мы их, но Вас бы мы не извинили, еслибы Вы, для их рукоидесканія, ввергнули нас в отчаяніе, Государь, тшне славный, великій, любезный! Ответствую Вам головою за это неыипуемое действіе целаго возсгановленія Польши. Я слышу Русских, и зваю их; мы лишились бы петолько прекрасны х областей, но и любви к Царю; остыли-бы душою к отечеству, видя оное игралищем самовластная произвола, ослабели-бы не только уменыпеніем Государства, но и духом; унизилис-бы неред другими и перед собою. Не опустел-бы конечно дворец. Вы и тогда имели-бы генералов, министров, но они служили-бы не отечеству, а единственно свонм личным выядам, как наемники, как истинные рыбы.... а, Вы, Государь, гпушаетесь рабством и хотите дать нам свободу.

Одним словом.... и Господь Сердцеведец да замкнет смертію уста мои в эту минуту, если говорю вам не истину.... Одним словом: возстановленіе Польши будет паденіем Россіи, или сыновья наши обагрят кровію своею землю польскую, и снова возьмут штурмом ь Прагу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория государства и права
Теория государства и права

Учебник, написанный в соответствии с курсом «Теория государства и права» для юридических РІСѓР·ов, качественно отличается РѕС' выходивших ранее книг по этой дисциплине. Сохраняя все то ценное, что наработано в теоретико-правовой мысли за предыдущие РіРѕРґС‹, автор вместе с тем решительно отходит РѕС' вульгаризированных догм и методов, существенно обновляет и переосмысливает РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ возникновения, развития и функционирования государства и права.Книга, посвященная современной теории государства и права, содержит СЂСЏРґ принципиально новых тем. Впервые на высоком теоретическом СѓСЂРѕРІРЅРµ осмыслены и изложены РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ новых государственно-правовых процессов современного СЂРѕСЃСЃРёР№ского общества. Дается характеристика гражданского общества в его соотношении с правом и государством.Для студентов, аспирантов, преподавателей и научных работников юридических РІСѓР·ов.Р

Алла Робертовна Швандерова , Анатолий Борисович Венгеров , Валерий Кулиевич Цечоев , Михаил Борисович Смоленский , Сергей Сергеевич Алексеев

Детская образовательная литература / Государство и право / Юриспруденция / Учебники и пособия / Прочая научная литература / Образование и наука
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность — это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности — умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность — это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества. Принцип классификации в книге простой — персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Коллектив авторов , Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / История / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное