История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Никто не смеет упоминать Польшу и Поляков, и учрежденія новаго царства также мало известны у нас, как еслибы мы находились в нескольких тысячах верст от Варшавы." Государь обещал написать о том Римскому-Корсакову. Когда-же Огинскій спросилъ—примет-ли Его Величество депутацію литовскаго дворянства—Император отвечал: „ночему-же нет? Только не касайтесь тонкой струны, которая поставила-бы меня в непріятное положение.... Я но могу допустить, чтобы вы просили меня о присоединсніи вапіих областей к Польше.... Не должно подавать повода к мысли, что вы о том просите; пусть лучше думают, что я сам этого желаю.... Я знаю, что вы недовольны своим положеніем.... Но никто не должен предполагать, чтобы я когда-либо вздумал отделить эти области от Россіи.... Напротив, я хочу скрепить связь соединяющую их с моею Имперіею улучшеніем участи моих польских подданных.... Вы недовольны и имеете к тому повод, пока на-равне с своими соотечественниками не будете пользоваться благами конституціи; вместе с нею, присоединеніе вас к Россіи установить доверіе и совершенное согласіе между обеими націями. Мое убежденіе в пользе этого дела еще более утвердится, когда войска и гражданскіе чиновники Царства останутся в будуіцем такими-же, какими нахожу их в настоящее время.... Когда это правительство сделается образцовым, и все увидят на опыте, что учрежденіе его не имеет никаких неудобств для Имперіи, тогда будет мне легко довершить остальное.... Еще раз скажу вамъ—верьте мне и не ставьте меня в непріятное положеніе".

14 (20) ноября, Огинскій, с депутаціей дворянства виленской, минской и гродненской губерній, удостоившись представиться Императору, прочел на французском языке речь, оіцс на-кануне присланную Государю. Она заключала в себе изъявленіе благодарности и преданности жителей Литвы, вместе с пожеланіем продолжснія драгоценных дней, от коих зависать судьба и счастіе края. Император, ириняв благосклонно депутатов, поручил им уверить своих соотечественником^ что он никогда не упускал из вида средств к улучшении их участи. „Доставьте мне письменно ваши просьбы—сказал он.—Я с удовольствіем немедленно займусь ими и по возможности удовлетворю вашим желаніямъ“. Огинскій уверяет, будтобы Ланской передал ему по секрету, что Император имел намереніе присоединить Литву к Царству Польскому, как только найдет удобным исполнить это предположеніе. Но личныя убежденія Ланскаго были так противны образованію и расширенно самостоятельности Польши, что едвали можно верить свидетельству Огинскаго (¹⁵).

Пребываніе Императора Александра в Варшаве ознаменовалось многими милостями, щедро дарованными всем сословіям народа. Поляки, сражавшіеся против Россіи и находившіеся в плену у нас, были возвращены в отечество и введены во владеніе своими именіями, состоявшими в казенном присмотр^ Эта мера была принята и в отношеиіи к’ь уроженцам наших западных губерній. Наследштки убитаго под Лейпцигом князя Понятовскаго не только получили его поместья, но и все доходы, поступившіе в казну, с того времени, когда на его именія было наложено занрещеніе. За три дня до отъезда из Варшавы, Государь иодписал конституцію Царства. Тогда-же был назначен Царскимь Наместником старый воин, генерал Заіончек. Князь Чарторыскій, до последней минуты надеяв-

Ь’^:

шійся получить это званіе, был поражен неудачею своих честолюбивых замыслов, ходил всю ночь по дворцу, с разстроснным видом, и не говорил ни с кем из Русских, в иріемной Государя. Великій Князь Константин Павлович, не принимая никакого участія в управленіи страною, командовал польскими войсками. Совет управленія царства, под председательством Наместника, образовали шесть министров: государственный секретарь Игнатій Соболевскій, министр финансов — Матушевич, внутренних делъ—Мостовскій, просвеіценія и духовных делъ—Станислав Потоцкій, юстиціи—Вавржецкій, военный—Віельгорскій. К ним присоединен был, с титулом уполномоченнаго Императорскаго коммисара, тайный советник Новосильцов. Его назначеніе в Совет Царства, составленный из людей, большею частью принадлежавпшх к партіи враждебной всему русскому, было весьма естественно, но вскоре возбудило зависть и безпокойствіе Поляковъ.

Во время венскаго конгреса, аристократическая польская партія, во главе коей стояли князь Чарторысий и граф Людвиг Платер, составили проект конституціи, в котором на первом плане были выгоды дворянства; но Император Александр, отвергнув поднесенную ему на утвержденіе конституцію, приказал составить другую, (как уже сказано), особой коммисіи под председательством графа Осгровскаго (^1П). Новая конституція во многом напоминала хартію Людовика XVIIT, но имела преимущество над нею в муниципальных и областных учрежденіях, устроенных?, лучше, нежели во Франціи. Монарху, особа котораго священна и ненарушима, были предоставлены права исполнительной власти : распоряженіе финансами, управленіе вооружен-