История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Император Александр, выехав из Варшавы, 18 (30) ноября, прибыл, в ночи на 2-е (Н-е) декабря, в Петербургу куда в предшествовавшіе дни собрались все Особы Царствующаго дома, Наследньтй принд виртембергскій и многіе из высших государственных сановников. На следующій день, прибыл Наследный принц нидерландскій (^,а). Государь был встречен народом столь-же радостно, как и в предшествовав шем году ; но второе возвращеніе его из Парижа отличалось от перваго заметною персменою в его характере. По заключены перваго парижскаго мира, Александр, миротворец Европы, благодетель Франціи, явился с желаніем творить людям добро, с убежденіем в его возможности. Его взор был столь-же ясен, его улыбка столь-же приветлива, как в первые годы его владычества, когда единственною, заветною его целыо было идти по стопам Матери Отечества, Великой Екатерины. Прошло немного дней, и.... то, в чем был уверен Александр, оказалось мечтою. Властители, утвержденные им на иоколебленных престолах, едва-было не возстали против него за-одно с побежденною Франціей ; народы, избавленные им от лежащаго на них ига, требовали исполненія обещаній данных в роковое время борьбы с Нанолеоном; из среды возстановленнаго им польскаго народа раздавался ропот неудовольствія; в Россіи говорили с завистью о правах дарованных мятежным Полякам и с безпокойством о намереніях']» Государя расширить пределы буйной Польши. Так на ясном небе являются едва заметныя облака — предвестники бурей. Александр, недовольный всем, что окружало его, более и более удалялся от людей, более и более недоверял им. Обычная безмятежность его характера уступила место гневным порывам. Он сделался несравненно более взыска-тельным в отношеніи к военной дисциплине; запрещено было офицерам носить гражданское платье и приказано обращать вниманіе на строжайшее соблюдете установленной формы в одежде. Вместе с тем, были приняты меры к искорененію злоупотребленій, вкравшихся во все части государственнаго управленія. Статс-секретарь Молчанов, распоряжавшій важнейшими делами в теченіи нескольких лет, был отставлен и предан суду. Наряжена следственная коммиссія для разсмотренія действій управляющаго военным министерством князя Алексея Иван. Горчакова, который тогда-же был уволен от должности. Самбурскій, Приклонскій и друі'іе чиновники военнаго ведомства отданы под суд и разсажены по разным гауптвахтам. Само собою разумеется, что эти примеры стольже строгих, сколько и справедливых взысканій не могли водворить вдруг ни безкорыстія в чиновниках, ни правды в судах. Надлежало-бы усугубить иадзор за исполненіем законов. Такія вседневныя заботы, при всей своей важности, не могли привлечь на себя исключительно вниманіе Монарха, решителя судеб Европы. Принимая живое участіе в делах внешней политики. Александр, мало по малу, вверил все распоряженія по внутренней администраціи человеку безкорыстному, но грубому и суровому — графу Аракчееву, который сделался первым, или, лучше сказать, единственным министром. Мы говорим „единственнымъ“, потому что Государь, постепенно уединяясь, наконец стал принимать с докладами только одного Аракчеева, чрез котораго восходили на Высочайшее Имя представленія всех сановников, пользовавшихся званіем министров, но не имевших доступа к Императору. Современники этой эпохи говорят, что самые незлобивые люди теряли терпе-ніе, будучи принуждены иметь дело с кичливым врсменщиком, заставлявпшм их с сожаленіем вспоминать о ласковом обращеніи Государя с последним из своих подданных. Не то было при Аракчееве. Зимою, с четырех часов ночи, начинали іі нему съезжаться министры и другіе сановники. Дежурный адъютант, на доклад графу о прибытіи кого-либо из них, не получал никакого ответа, что значило: подождать. Нередко случалось, что и второму докладу служило ответом молчаніе графа, повидимому погруженнаго в занятіях за письменным столом своим. Наконецъ—в кабинете раздавался звук колокольчика, и граф, обратясь к вошедшему туда адъютанту, надменно произносил: „позвать такого-то!" Самая аудіенція была достойна пріема, и чем кто более оказал государству засдуг и пользовался милостью Государя, тем более подвергался грубостям высокомернаго Аракчеева (²⁰).

Управленіе военною частью было преобразовано. Увеличеніе нашей арміи в последнія войны заставило разделить военную администрацію на две части и поручить каждую из них особому лицу: известный отличною службою и мужеством, столько-же сколько и благородством характера, Петр Петров. Коновницын, назначенный военным министром, получил в заведываніе хозяйственныя части, а самый близкій к Государю человек, с малолетства при нем неотлучный, князь Петр Михайловйч Волконскій, в званіи Начальника Главнаго Штаба, распоряжал всеми прочими делами прежняго военнаго министерства. Тогда-же назначены: генералъквартирмейстеромъ—генерал-лейтенант Толь; дежурным генералом — генерал-адъютант Закревскій. Инспекторами-же артиллеріи и корпуса инженеров остались занимавшіе тогда сіи должности: генерал барон Меллер-Закомельскій и генералълейтенант Ониерман (²¹).