История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Вы думаете возстанонить древнее Королевство Польское, но это возстановленіе согласно-ли с законом Государственнаго блага в Россіи, согласно ли с Вашими свящепными обязанностями, с Вашею любовію к Россіи и к самой справедливости? Во первых: (не говоря о Нруссіи) Австрія отдаст-ли добровольно Галицію? Можете-ли Вы, творец Священнаго Союза, объявить войну, противную не только Христіапству, но и Государственной справедливости; ибо Вы сами признали Галицію законным владеніем австрінским. Во вторых: можете-л и с мирною совестію отнять у нас Белоруссію, Литву, Волыиію, Подолію,— утвержденную собственность Россіи еще до Вашего царствованія. Не клянутся ли Государи блюсти целость своих держав? Эти земли были уже за Россіею, когда Митронолит Платон вручал Вам венец Мономаха, Петра, Екатерины, которую Вы сами назвали Великою. Скажут-ли, что Она беззаконно разделила Польшу. Но Вы поступилибы еще беззаконпее, еслиб вздумали загладить Ея несправедливости разделом самой Россін. Мы взяли Польшу мечем: вот наше право, которому все Государства обязаны бытіем своим, ибо все составлены из завоеваиііе Екатерина ответствуегь Богу, отвегствует Исгоріи за свое дело; но оно сделано, и для Вас уже свято: для Вас Польша есть законное россінское владеніе: старых крепостей нет в полигике; иначе мы долженствовали-бы возвратить Казанское и Астраханское Царства; Новгородскую республику, Великое Княжество Рязанское и т. д. К тому-же и по сгарым креиостям Белоруссія, Волынія, Подолія вмесге с Галиціею были некогда коренным достояніем Россіи. Если Вы отдатите их, то у Вас потребуюг и Кіева, и Чернигова, и Смоленска, ибо они также долго принадлежали враждебной Литве.

Или все, или ничего. Доселе натним Государственным правилом было: ни пяди, ни врагу, пи другу. Наполеон мог завоевать Россію, но Вы, хотя и Самодержец, не могли договором уступить ему ни одной хижины русской, таков наш характер и дух Госуда})ственный. Вы, любя законную свободу гражданскую, уподобите-ли Риссію бездушной, безсловесиой собственности? Будете-ли самовольно раздроблять ее на части и дарить ими кого заблагоразсудите? Россія, Государь, безвольна перед Вами. Но, если-бы возстановилась древняя Польша (чего Боже сохрани) и произвела некогда историка достоинаго, искрепняго, безиристрастнаго, то он, Государь, осудил бы Ваше вел и кодушіе, как вредное для Вашего истин наго отечества, доброй сильной Россін. Этоть историю» сказал-бы совсем не то, что могут говорить Вам теперь Поляки. Извиняем мы их, но Вас бы мы не извинили, еслибы Вы, для их рукоидесканія, ввергнули нас в отчаяніе, Государь, тшне славный, великій, любезный! Ответствую Вам головою за это неыипуемое действіе целаго возсгановленія Польши. Я слышу Русских, и зваю их; мы лишились бы петолько прекрасны х областей, но и любви к Царю; остыли-бы душою к отечеству, видя оное игралищем самовластная произвола, ослабели-бы не только уменыпеніем Государства, но и духом; унизилис-бы неред другими и перед собою. Не опустел-бы конечно дворец. Вы и тогда имели-бы генералов, министров, но они служили-бы не отечеству, а единственно свонм личным выядам, как наемники, как истинные рыбы.... а, Вы, Государь, гпушаетесь рабством и хотите дать нам свободу.

Одним словом.... и Господь Сердцеведец да замкнет смертію уста мои в эту минуту, если говорю вам не истину.... Одним словом: возстановленіе Польши будет паденіем Россіи, или сыновья наши обагрят кровію своею землю польскую, и снова возьмут штурмом ь Прагу.

Нет, Государь! Никогда не будут нам Поляки ни искрепними братьями, ни верными союзниками. Теперь они слабы и ничтожны; слабые не любят спльных, а сильные презирают слабых. Когда-же усилите их, то они захотят независимости, и первым онытом ея будет отступленіе от Россіи, конечно не в Ваше Царствованіе.... Но, Вы, Государь, смотрите далее своего века, и если не безсмертны телом, то безсмертны славою! В делах государственных чувства и благодарность безмолвны, и независимость есть главный закон гражданских обществ. Литва, Волынія желают Королевства Польская но мы желаем единой Имперіи Россійскон; чей голос должен быть слынінее для Вашего сердца? Они, в случае войны, вирочем ни мало невероятной, (ибо кому теперь возставать на Россію), могут изменить нам: тогда накажем измену силою и праном. Права всегда имеют особенную силу, а бунт, как беззаконіе, отнимает ее. Поляки, законом утвержденные в достоинстве особаго державнаго народа, для нас отіснее Поляков-Россіянъ.