Исторія царствованія императора Александра I

усилія мои, для выполненія принятых мною на іт. себя обязательству поставили меня в положеніе, теэд более злополучное, что я лишился почти всяких средств поправить его. Поручаю моему генерал-маіору ф. Штутергейму, бывшему в авангарде моей арміи в несчастный день 2-го декабря, изложить в подробности все обстоятельства этого событія, а равно довести до сведенія В. В. о последовавшем за тем свиданіи моем с Императором Французов и перемиріи с ним. Я поспешил-бы немедленно сообщить В. В. о всем происшедшем, еслибы при мне находился кто-либо из лоих министров, но все они далеко от моей главной квартиры, и как их доселе еще нет, то я решился доставить, чрез подателя сего письма, известія, которыя, не смотря на отсутствіе обычных дипломатических форм, совершенно точны и положительны. Вы увидите, Государь брат мой, из самых условій перемирія, которыя, по порученію моему, передаст В. В. генерал ф. Штутергейм, как репштельно было это сраженіе и какія оно может иметь последствія.

„Я готов на все пожертвованія, могущія обезпечить спокойствіе Европы и благодетельный союз мой с Вашим Величеством» (⁸).

Еще за три дня до сраженія при Аустерлице, 17-го ноября ст. ст. князь Чарторыскій, по повеленію Императора Алекандра, известил командовавших прусскими войсками в Турингіи и Силезіи, принца Гогенлоэ и генерала Граверта, о фланговом марше Союзной арміи на сообщенія неиріятеля. При сем Чарторыскій, поставляя на вид прусским генералам, что такое движете откры-

88

•«о. вало Наполеону доступ в Силезію, советовал им принять меры для противодействія непріятельским покушеніям. В ответ на это письмо, Граверт сообщил Чарторыскому, что большая часть прусских войск расположенных в Силезіи была размещена по тамошним крепостям, но что, получив сведеніе о фланговом передвиженіи Союзной арміи, он немедленно выдвинул на границу две колонны: одну от Нейссе чрез Цукмантель к Ольмюцу, а другую по дороге ведущей от Глаца, чрез Миттельвальде, мимо Грулиха, также к Ольмюцу (⁹).

Принц Гогенлоэ писал князю Чарторыскому: „Имея честь командовать правым крылом, я буду вашим ближайшим соседом. Состязаясь с вашими храбрыми войсками, постараюсь заслужить их уваженіе. Меня сильно поощряет к тому чувство почтительной преданности Его Величеству, вашему Государю, и я сделаю всевозможныя усилія, чтобы доказать Ему мое усердіе и желаніе содействовать Его высоким видам, направленным к общему благу- Берлинскій и Постдамскій резервы расположатся между Лейпцигом и Вейссенфельсом, и Король на днях отправится в армію. Вчера, по эстафете из Берлина, дали мне знать, что еще нет никакого известія о графе Гаугвице. Полагаю, что веденные им переговоры не могут иметь никакого последствія кроме войны, и по тому надеюсь, что не останемся в бездействіи а пойдем прямо вперед, не колеблясь".... (¹⁰)

Вообще прусскія войска и начальники их желали войны с Французами. Напротив того, Король, по прежнему, не мог ни на что решиться, и свидетельством тому служить рескрипт его к графу Гэугвицу, от 19-го ноября н. ст., посланный в то

89

время, когда он еще не знал о конвенціи заклю- _гтченной 15-го числа того-же месяца сим дипломатом. Изъявив Гаугвицу крайнее нетерпеніе (la dernière impatience) знать последствія его разговора с Наполеоном, Король писал, что Император Франц присылал к нему генерала Штутергейма с извещеніем о последних событіях и о своих видах, ограничиваясь уверекіем, что он готов на всевозможныя пожертвованія, чтобы обезпечить спокойствіе Европы и мирную связь с Пруссіей. По словам Штутергейма, он был прислан наблюдать, что сделает Пруссія; он уверял Короля, что Император Франц будет тянуть переговоры, и ежели получить надежду на содействіе прусскаго правительства, то не согласится на тяжкія условія мира; в противном-же случае —уступит необходимости, и даже, может статься, вступит в союз с Наполеоном. И потому Штутергейм настаивал, чтобы Король, приняв на себя посредничество между Франціей и Австріей, поддержал его достаточными силами. Когда-же Король спросил генерала Штутергейма — был-ли он уполномочен своим Государем на такія заявленія, Штутергейм отвечал, что не был, и это утвердило Фридриха-Вильгельма в намереніи — не принимать на себя никаких обязательств (de ne s'engager à rien), т. е. другими словами: дать волю Наполеону распоряжаться по его произволу. Вслед за тем пріехал в Берлин князь Долгоруков с весьма дружеским письмом Императора Александра к Фридриху-Вильгельму. Русскій Монарх отдавал в распоряженіе Короля войска Беннигсена тогда двигавшіяся в Силезію, в числе 40,000 человек, и двадцати-тысячный корпус генерала Толстаго, в Ганновере, и обещал поддерживать

90