История Центральной Европы с древних времен до ХХ века

Две другие великие державы – Великобритания и Америка не были в неведении об этой опасности, являвшейся вызовом принципам Атлантической хартии. Но их непосредственной целью была, разумеется, победа в войне – поистине мировом конфликте, в котором судьба Польши (изначальный вопрос) давно уже перестала иметь решающее значение. А продолжение сотрудничества с Россией было жизненно важным. Более того, западные демократии пребывали в двойном заблуждении. Они вовремя не поняли, что политика России в отношении Польши была лишь частью общей модели, которая будет применена ко всем странам Центрально-Восточной Европы независимо от того, являются они союзниками или нет. А что касается Польши, то они полагали, что Советский Союз можно умиротворить уступками и сохранить независимость даже этой страны, если признать его требования территориальных изменений. Эти изменения не казались неразумными западным политикам, которые имели поверхностное представление о проблемах Польши, так как Россия теперь претендовала не на границу Риббентропа от 1939 г., а на границу Керзона от 1920 г., которая была чуть больше в пользу Польши и которую ложно истолковали как решение, принятое союзниками на Парижской конференции в отношении восточной границы Польши. Поэтому, хотя англосаксонские державы, и особенно Соединенные Штаты, хотели отложить решение всех проблем с границами до окончания войны, Сталин на Тегеранской конференции в конце ноября 1943 г. убедил Рузвельта и Черчилля в том, что о польско-советской границе нужно договариваться немедленно ввиду скорого вступления Красной армии на спорную территорию, о которой идет речь. Он получил тайное согласие двух других лидеров-союзников на границу по линии Керзона.

Фактически, когда в своем стремительном наступлении русские заняли восточную половину довоенной Польши, какой она была в 1939 г., они быстро ликвидировали силы национальной польской армии, которые вышли из подполья и сотрудничали в борьбе с немцами. Затем они стали обращаться с этой территорией как с неотъемлемой частью Советского Союза. Западные союзники теперь убедили преемника Сикорского на посту премьер-министра Польши Станислава Миколайчика поехать в Москву. Черчилль оказывал на него особенно сильное давление, чтобы тот принял требования России, которые, однако, были вовсе не только территориальными. После пересечения линии Керзона русские преобразовали Союз польских патриотов в Польский комитет национального освобождения, который вместе с так называемым Национальным советом под председательством коммунистического агента Болеслава Берута был учрежден в Люблине – первом крупном освобожденном городе на территории, которую Советский Союз признал польской. Там 22 июля 1944 г. эти русские марионетки издали манифест о взятии власти в стране в свои руки. Поэтому и с представителями этого комитета, а не только с русскими Миколайчику пришлось по приезде в Москву вести переговоры несколько дней спустя, в ходе которых было выдвинуто требование создания нового правительства Польши с большим участием коммунистов.

В таких условиях не были учтены заслуги поляков в Варшавском восстании (с 1 августа по 2 октября). Когда в октябре после варшавской трагедии Миколайчик вернулся в Москву, давление на него стало таким сильным, что он был готов уступить. Однако ему не удалось уговорить президента и большинство в правительстве в эмиграции, и он ушел в отставку с поста премьер-министра, а 29 ноября на этом посту его сменил бывший руководитель подполья социалист Томаш Арцишевский. И в то время как Советский Союз 1 января 1945 г. признал Люблинский комитет Временным правительством Польши, которое вскоре было учреждено в Варшаве, Великобритания и Соединенные Штаты перестали поддерживать законные власти Польши в эмиграции, хотя официально они все еще признавали их.

Однако тем временем стало очевидно, что русские хотят контролировать не только Польшу. Отложив свое дальнейшее наступление на фронте в Польше, они еще быстрее стали наступать в направлении стран Дунайского бассейна и Балканского полуострова – регион, против вторжения в который западных союзников, тщетно надеявшихся получить некоторую долю влияния в Центрально-Восточной Европе вместе с русскими, они всегда выступали. Сначала Красная армия завоевала Румынию, которая сдалась 23 августа, а два дня спустя объявила войну Германии после свержения режима Антонеску королем Михаем. Болгария хотела сдаться западным союзникам, но 5 сентября Советский Союз объявил войну этой стране, которая избежала разрыва отношений с ним в свое время, и путем такого фиктивного конфликта завоевал Болгарию и навязал ей условия капитуляции после вступления той в состояние войны, продлившееся всего четыре дня[106].