Читаем История Украины полностью

Богдан Хмельницкий, зажегший весь этот пожар, оказался в роли человека, не знавшего как с ним справиться. Перед ним не мог не возникать вопрос – что дальше. Но идея государственности не возникла в первые же месяцы восстания. Богдан тянул время, писал письма, уверяя в своей верности королевской власти и оправдывая свои поступки несправедливым обращением магнатов. Он все еще оставался законопослушным шляхтичем, подданным короля, желавшим получить от Речи Посполитой лишь некоторые уступки и гарантии. Правда – уже не для себя лично, но для всего казачества и православной церкви. Да и Речь Посполитая оставалась для него отечеством. Он не осознавал своей власти и боялся того моря насилия, которое захватило Украину. Побаивался он и своих своевольных соратников – особенно, таких как Кривонос или Чарнота, толкавших его на «полное уничтожение ляхов». Но, видимо, именно опасение утратить контроль над этими шальными головами, и заставило Богдана повести войска вперед, на Западные земли. Отпраздновав свадьбу с Еленой Чаплинской, Хмельницкий все больше начинает брать власть в свои руки. С конца лета 1648 г. он перестает слепо следовать требованиям всеобщей рады.

Битва под Пилявой

В сентябре 1648 года происходит третье сражение, под Пилявой. В Речи Посполитой для спасения отечества было объявлено посполитное рушение (всеобщее ополчение шляхты). Войско насчитывало 40 тысяч шляхетского ополчения, 8 тысяч немецкой пехоты. Вместе с челядью силы поляков достигали 90 тысяч. В их распоряжении имелось около 100 пушек и огромный обоз, насчитывавший 50 тысяч возов. Шляхта, в большинстве своем не имевшая дело с казаками, бахвалилась, обещала разогнать «чернь» нагайками. У Хмельницкого общая численность войска тоже достигала почти 100 тысяч, но из них только чуть более половины были должным образом вооружены. Остальные – «крестьяне от плуга».

Сильной стороной казаков была их пехота, которая под защитой обоза не знала себе равных в Европе. У поляков наоборот славилась конница, прежде всего тяжелые гусары и легкие драгуны. Противостоять им в открытом поле казаки не могли, поэтому Хмельницкий решил сразу занять такую позицию, которая должна была нейтрализовать преимущество польской конницы. Болотистая местность под Пилявой на берегу реки Иквы как раз соответствовала этим требованиям.

Табор поляков растянулся на 8 км, его никто не укреплял. Единоначалия не было, распоряжения не выполнялись, план действий так и не был разработан. 21 сентября начались бои за переправу. На следующий день казаки укрепляли табор, а к вечеру подошел отряд татар около 6 тыс. 23 сентября казакам удалось захватить переправу и оттеснить поляков к их лагерю. К вечеру в польском войске все больше проявлялись панические настроения, особенно подогретые слухом о приходе всей орды. Поздно вечером военачальники тайно покинули лагерь вместе с конницей. Попытки организовать отход ни к чему не привели. Тысячи обезумевших от ужаса людей бросали оружие и бежали, куда глаза глядят. На долгие десятилетие презрительное прозвище «пилявчики» стало синонимом трусости и позора. Казакам достался весь обоз с артиллерией, огромным запасом пороха, десятки тысяч возов. Путь за запад был открыт.

Но и после этого Хмельницкий не спешил воспользоваться положением. 6 октября войска казаков подошли ко Львову, но гетман умышленно затягивал осаду города. Многие объясняют это теми сентиментальными чувствами, которые он испытывал в отношении города, где учился, и где прошла его юность. Именно в обозе под Львовом через своего бывшего учителя иезуита Андрея Мокрьского Хмельницкий начал переговоры с королевичем Яном Казимиром, недвусмысленно высказавшись в пользу его кандидатуры на выборах короля. Этим самым он продолжил казацкую традицию настаивать на «рыцарских», равных шляхте, правах в избрании суверена. Довольствовавшись небольшим выкупом в 220 тысяч злотых, Богдан оставил Львов и в ноябре уже на польской территории начал явно безнадежную осаду прекрасно укрепленной крепости Замостья. Правда, там укрылись многие его личные враги, а разосланные отряды казаков тем временем приводили к повиновению западные территории Украины, выбивая последние гарнизоны поляков. Казацкие полки действовали в Каменец-Подольском, Луцком и Владимирском поветах.

Тем не менее, вместо того чтобы идти на Варшаву, как настаивал Кривонос, Хмельницкий предпочел ожидать результатов элекционного сейма. Единственной уступкой радикальному крылу стал генеральный штурм Замостья 28 октября, в котором казаки (в основном «показаченные») понесли тяжелые потери, а один из лидеров левого крыла, обозный Чарнота, был сильно ранен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука