Читаем История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина полностью

Все это очень быстро повлияло на политику Польско-Литовского государства. После монгольского нашествия в Крыму закрепились татары. Поддерживая тесные контакты с итальянскими торговыми колониями в Кафе и Тане и выполняя роль посредников в торговле с Золотой Ордой, они очень быстро разбогатели. Уже в первой половине XV в. хан Хаджи-Гирей, воспользовавшись ослаблением Золотой Орды под ударами Тамерлана, создал свой двор в красивом городе Бахчисарае. Он поддерживал дружеские отношения со своим могучим литовским соседом и московским князем, с которыми имел общие коммерческие интересы. В начале правления Ивана III крымский хан Менгли-Гирей пришел на помощь московитам, когда его сюзерен Ахмет-хан, владыка Золотой Орды, двинулся на Москву. Провал этого последнего нашествия Золотой Орды на московские земли в 1480 г. позволил Ивану III окончательно сбросить татарское иго. Однако, когда в Черном море появился флот Турции, а в Кафе был размещен ее гарнизон, Менгли-Гирей признал себя вассалом падишаха, и крымские татары стали главными помощниками турок в установлении их господства на берегах Черного моря — от румынских княжеств до Дагестана на Каспии.

В то же самое время Крым стал центром возродившейся невольничьей торговли. Работорговля существовала в Причерноморье с самых древних времен и процветала под покровом Византийской империи. Впрочем, в странах Средиземноморья, наряду с крепостным правом, она считалась совершенно естественным явлением, хотя церковь и боролась с ней. Торговля рабами вносила свой вклад в миграцию и поставляла рабочую силу для промышленных предприятий и домашнего хозяйства в странах Средиземноморья. Обычно забывают, что до XIX в. торговля человеческим товаром считалась необходимым, хотя и неприятным условием экономического развития западных стран. Современная «либеральная» капиталистическая система отменила и прокляла рабство, но даже в самых демократических современных государствах оно еще долго существовало под вполне благопристойными названиями.

Турки использовали рабов не только для продажи, работы в промышленности и домашнем хозяйстве, но и приспособили их для военных нужд. Из них формировались отряды знаменитых янычаров. Идею создания военных подразделений, составленных из преданных и хорошо обученных невольников, турки позаимствовали у мамлюков Египта, где кавказские и кипчакские мужчины, попавшие в рабство, в течение двух веков составляли главную военную силу в Леванте и первыми сумели нанести поражение монголам.

Жители южнорусских земель стали неисчерпаемым источником для пополнения военных лагерей, гаремов и рынков рабочей силы Османской империи. Уже в 1484 г. Менгли-Гирей совершил свой первый крупный набег на владения Литвы и разграбил Киев. На следующий год он вторгся в Подолию, которая под властью Ольгерда и Витовта превратилась в густонаселенный процветающий край. В 1490 г. татары опустошили Волынь и дошли до Холма. В последующие годы они постоянно грабили оба берега Днепра и Десны и доходили до реки Припяти.

После этих набегов сотни тысяч мужчин, женщин и детей уводились в Крым и оттуда доставлялись на рынки Османской империи. Примерно в середине XVI в. (как утверждает Дорошенко) литовский посол при бахчисарайском дворе в отчаянии произнес, что «на юге, по-видимому, скоро совсем никого не останется».

Турецкое давление на юге, вдоль Дуная, победило сильное Венгерское королевство, которое 100 лет назад при Людовике Великом Анжуйском, отце Ядвиги Польской, определяло политику в Центральной и Восточной Европе. После битвы при Мохаче 1526 г. Венгрия лишилась двух третей своей территории. Целых полтора столетия эти земли находились под властью Турции. Между Дунаем, Днестром и Днепром турки установили свою власть над румынскими княжествами и стали угрожать отсюда польско-литовским владениям. В эпоху великих турецких султанов Польша оказала Германской и Западной Европе огромную услугу, оградив ее от турецкой агрессии. В 1683 г. польский король, одержав победу под стенами Вены, окончательно избавил Европу от турецкой угрозы. Однако затяжные войны с Османской империей свели на нет и полностью расстроили всю политическую и культурную жизнь Польши и подготовили почву для появления великого славянского православного государства на Востоке и возрождения на Западе старинных германских империалистических идей тевтонских рыцарей под руководством прусского короля Фридриха II Великого.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука