История усталости от Средневековья до наших дней

Еще одно последствие – более специализированное понимание «умственной усталости», воспринимаемой «изнутри» как способной влиять на системы и функции организма. Начиная с 1880‐х годов появляется множество работ по «психологии внимания»1373, «умственной усталости»1374, «гигиене мозга и интеллектуальных функций»1375. Анджело Моссо, изобретатель эргографа, знает, как можно использовать прибор так, чтобы избежать отклонений и нервного истощения: «Насколько мне известно, никто еще не провел исчерпывающего исследования мозговой усталости, и мне кажется, что было бы полезно собрать и классифицировать наблюдения»1376. Иными словами, изучение тщательное, требующее обдумывания.

Начинают появляться теории вокруг «утомления» от чтения, счета, напряжения внимания или размышлений. Восприятие анализируется. Результаты просчитываются, показатели становятся разнообразнее. Сначала идут наиболее «материальные»: температура тела, сердечный ритм, артериальное давление, частота дыхания, количество выдыхаемого воздуха; тело обследуется в первую очередь, вероятно, еще и потому, что с ним это сделать проще. Динамометры, записывающие барабаны и прочие приборы выдают показания, как будто физическая сторона по-прежнему остается главной: при усложнении упражнений сердце начинает сокращаться интенсивнее, температура повышается, дыхание становится глубже. «Усиленная работа может даже привести к нарушению сердечного ритма, к тахикардии», даже к «спазму грудной клетки с тенденцией к потере сознания»1377. Физическое «усилие» мобилизует физическую экономию, Теодюль Рибо считает внимание «двигательной силой»1378, приводя в качестве примера фрески Содомы в капелле Святой Екатерины Сиенской, написанные в XVI веке, где герои в своей неподвижности почти окаменели. Наблюдения и цифры, несомненно, не очень пригодны для использования и не позволяют делать обобщения, потому что у разных людей они различны; тем не менее они подтверждают, что «умственная работа не может быть выполнена без участия организма»1379, и в особенности демонстрируют, как «расширяется концепция усталости… По мере того как мы рассматриваем этот процесс, он становится все сложнее»1380.

Также важны отзывы и свидетельства с комментариями. Моссо опрашивает коллег, собирает их впечатления, личный опыт. Он «регистрирует» их реакции перед профессорским уроком, перед сдачей экзамена, перед письменной работой. Традиционная идея о приливе крови к мозгу при умственных усилиях наводит на мысли о головной боли и головокружении, потере равновесия, «налитых кровью глазах»1381, «неуверенных движениях»1382; впрочем, объективность этих мыслей не гарантирована. В любом случае напряжение растет, результаты становятся разнообразнее.

Таким образом, озабоченность и эмоции делают неясным само понятие усилия; их беспорядочность придает усталости субъективный оттенок, личный акцент:

Я помню бессонные ночи, отмеченные страхом перед необходимостью готовиться к выступлению, к лекции. Я знаю, сколько мук приносит это волнение. И на первом, и на последнем уроке в моем курсе я испытываю возбуждение, чувствую, как жар охватывает лицо, голос дрожит и болит голова1383.

Итак, понятие умственного утомления стало более определенным, хотя и усложнилось; неожиданно возросла роль эмоций; последовал ряд наблюдений, которые, как предполагается, подчеркивают важность психической усталости. Жан-Мартен Шарко одним из первых заинтересовался вопросом «психической травмы», ее возможных последствий в виде длительных потрясений. Он даже создал оригинальную и новаторскую «систему объяснений». В курсе лекций «Болезни нервной системы», который он читал в больнице Сальпетриер в 1860–1880‐х годах, приводится множество примеров подобных эмоций и их результатов. Сильный испуг, внезапное потрясение «не дают жертвам заняться работой или какими-то делами на протяжении многих месяцев или даже лет»1384. Они не оставляют никаких видимых следов, но вызывают непонятную и очень продолжительную слабость, мучительную общую усталость.

Анри Гюшар, специалист по болезням сердца, работавший в больнице Биша, в 1899 году описал глубоко личные «депрессивные» причины при «серьезных нарушениях кровообращения», когда сердце ощущает «встречный удар усталости – как мышечной, так и психической»1385. Такова история богатого банкира пятидесяти девяти лет, «мэра важного города», вступившего в беспощадную политическую битву, потерпевшего сначала «поражение и разочарование», а потом «разорение и крах амбиций». В результате у него появились симптомы «асистолии», отягощенные «двойным поражением устья аорты»1386.