История усталости от Средневековья до наших дней

Еще более яркий пример новизны в 1920–1930‐х годах – офисы, «рабочая среда» в «непроизводственной» сфере, где усталость возникает от неподходящих инструментов и мебели. Реклама и торговля преследуют одну и ту же цель: сделать так, чтобы конторским служащим было удобно, чтобы перемещения по офису были сведены к минимуму и чтобы работники не испытывали боли или напряжения. Раскладные столы можно сделать многоуровневыми, высота стульев регулируется, разные канцелярские принадлежности можно разложить в удобном для себя порядке. Офисное оборудование переосмысливается: стол Moderny призван «экономить жесты и беречь нервы»1565, стеллажи Chauvin – «экономить пространство и время»1566, выдвижные ящики Strafor подчиняются «самому слабому подталкиванию»1567, а электрическая каретка Le Porin устраняет «основную причину усталости машинистки»1568. Журнал Mon bureau с середины 1920‐х годов позиционирует себя как привилегированное издание для нового офисного мира, рекламирует «оборудование, работа с которым практически не утомляет оператора»1569.

Еще одно важнейшее новшество связано с тем, что появляются новые профессии, а это влечет за собой и возникновение новых жестов для выполнения более тонких или более легких операций в обрабатывающей промышленности, где широко используются различные повседневные инструменты. Это меняет понятие «рабочего места», требуя специфического внимания и бдительности для выполнения «микродвижений»1570: координации движений рук и пальцев, работы в «ограниченном» пространстве. После изучения управления тяжелыми нагрузками исследуется управление координацией движений. За изучением «количества» энергии следует изучение «количества» внимания. Это подтверждается ситуациями, в 1937 году рассмотренными с «научной точки зрения» Ральфом Моссером Барнсом1571: «проверка прозрачности бутылок», «упаковка коробок», «складывание конвертов», «сборка деталей дверных ручек», «сборка радиодеталей», «сборка деталей резиновых спринцовок».

Меняются и методы оценки, на помощь приходят киносъемка, подсветка рук и ног, измерение времени реакции: камера, расположенная на предплечьях, фиксирует одно за другим все малейшие перемещения. Безусловно, это решительное новшество: ловкость и прежние рабочие приемы уходят в прошлое, невидимое превращается в видимое, интуитивное движение – в «отмеренное», то, что прежде едва угадывалось, становится «объектом» наблюдения. Отсюда и новые исследования, интерес которых направлен к динамике взгляда, согласованию между жестами и взглядом. Делаются выводы, превращающие образ тела в «нервную машину»: «Движения глаз и точки фиксации взгляда должны быть сведены к минимуму»1572; или: «Для автоматического и „плавного“ выполнения операции необходим ритм»1573.

Остается, конечно, само понятие утомления. Как только исчезают мышечное утомление или тоническое напряжение и связанные с ними рассчитанные химические процессы, критерий утомления может быть нарушен. Вот какой вывод сделал Барнс в большой работе о «движениях и времени»: «Ощущение утомления обычно возникает при длительной работе. По существу оно субъективно, и поэтому наблюдатель не может его измерить»1574. Сосредоточение внимания на теле, которое является «нервной машиной», а не «силовой машиной», способствовало реорганизации его окружения1575, а также благоприятствовало возникновению психологии. А вот вывод, сделанный в 1950 году в монументальном труде по медицине Камиля Симонена: «Необходимо учитывать крайнюю чувствительность явлений утомления к изменениям психосенсорной ситуации»1576.

Наконец, к сосредоточению внимания исследователей в период между мировыми войнами на пространстве и изучении окружающей среды добавился новый взгляд на время. Проводились более точные экспериментальные исследования, устанавливалась зависимость производительности труда от длительности рабочего времени. На первый взгляд кажется банальностью вывод, сделанный Чарльзом Майерсом: «Чем короче рабочий день, тем выше производительность труда»1577. Восьмичасовой рабочий день по-прежнему считается оптимальным и получает дальнейшее признание, несмотря на то что директор Industrial Fatigue Research Board доказывает, что рабочий умеет адаптировать свой собственный ритм к различной продолжительности рабочего дня («adapts himself to the length»1578).