История, в части касающейся

Мы поднимались по каменным ступеням. Мадлен — своим обычным шагом, я, не знаю почему, крался, как мышь. Едва за нами закрылись двери, я крепко обнял девушку и поцеловал её в губы, не желая откладывать на потом свою жизнь. "Кавалергарда век не долог, и потому так сладок он".

Поздно ночью Мадлен вытолкала меня за двери, объяснив, что не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о нашем романе. Я не видел причин, почему бы и нет, но у неё были свои причины, и я подчинился, уважая её личную жизнь. Она на прощанье поцеловала меня и тихо затворила дверь.

Я шёл по тихим улицам. Ночная прохлада освежала моё пылающее лицо. Я шагал, не чувствуя под собой камней мостовой. Существует выражение: "летел на крыльях". Именно так я себя и чувствовал. Чёртик в моей голове пытался съехидничать: "картонные крылья!". Я велел ему заткнуться и с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. Чёртик всё не унимался, обзывая меня последними словами. Тогда я послал его подальше, а он меня. На этом и разошлись.

Всё рухнуло на четвёртый день моего пребывания в Ницце. Со мной связался Галицкий.

 — Привет, где ты? — Начал он в своей обычной манере, не затягивая с приамбулой.

 — Рад приветствовать, я в своём отпуске.

 — Угу. Я пробовал связаться с Микульским — безрезультатно. Последнее, что я знаю о нём, это то, что он — где-то здесь на Гае.

 — Весёлые новости.

 — Да уж . . . А какого тебя понесло опять на Гаю?

 — Решил отдохнуть в тишине, порыбачить.

 — Ну и как?

 — До сего момента было хорошо. А что случилось?

 — Началась вакханалия на тему нашей работы, мне это всё не нравиться, — мрачно слказал Князь.

 — Я недавно говорил с Паном Директором, он был чем-то занят.

 — Вот именно. Раз ты уже здесь, пошукай что к чему. Держи связь с Бруцевским.

 — Само собой.

 — Ну, тогда удачи.

 — Бывай!

Галицкий отключился. Я остался сидеть в облюбованном мною кафе "Золотой пляж" на набережной "Променад дес Анлес". Я смотрел на море и думал. Вспомнилось одно двустишие:

А счастье было так возможно!

И так возможно, и вот так . . .

Я попробовал связаться с Микульским. Ничего. Никакого ответа. Это было странно. Четыре дня назад я говорил с ним, и он помог мне переправиться на Гаю. Что он говорил тогда? Что занят? Чем? Галицкий сказал, что он где-то здесь. Может Бруцевский знает, они — приятели?

Мне пришлось выйти из кафе и уйти на берег. Убедившись, что никого нет поблизости, я достал коммуникатор и связался с

 Бруцевским. Я заговорил с ним по-французски. Бруцевский понял и ответил мне на том же языке. Я вкратце рассказал ему, что случилось.

 — Интересно . . . Микульский не вышел на связь, и два дня я

пробовал связаться с ним, но безрезультатно . . . Какие-нибудь мысли?

 — Мысль одна — мне это всё не нравится. Где он?

 — Он работал в Найроби в Кении. Там и теряется его след. Больше пока сказать по этому поводу нечего.

 — Чем он занимался?

 — Я перешлю материалы, а заодно и номера счетов, которыми сможете пользоваться в интересах дела. Какая-то ещё помощь?

 — Мне нужно изучить материалы. Я дам знать.

 — Хорошо.

Я отключился. Через пятнадцать минут поступили обещанные материалы по тому делу, которым занимался Микульский. Я вновь раскрыл свой коммуникатор и погрузился в изучение материалов дела, которых было не так уж много.

В двух словах, следуя заданию по поиску прибора, Микульский отправился искать ответы на вопросы. Никаких намёков на то, что же могло с ним случиться, не было.

Мне предстояло отправиться в Найроби и разобраться на месте. О применении силы пока не могло быть и речи. Сначала надо было выяснить что к чему. Не помешала бы некоторая помощь. Судя по материалам, в Кении работала небольшая политская группа нелегалов, но все они вышли из дела при странных обстоятельствах. Это был один из вопросов, за ответом на который отправился Пан Директор. Стало быть, надеяться на помощь там не приходилось.

Засылка новых агентов займёт много времени и поднимет большую волну, что было нежелательно. Микульский приблизился к интересующей теме и тут же исчез. Не-ет, здесь надо действовать острожно.

Туристическая поездка? Может быть. Научная экспедиция? Пожалуй это лучше. Да, лучше. Тогда можно будет под эту песню отправить оборудование, если таковое понадобиться. Можно будет более свободно передвигаться по стране, а не только по турристическим маршрутам.

Кто войдёт в состав экспедиции? Экспедиция не должна бросаться в глаза своим военным профессионализмом. Нет, только не Мадлен! Почему? Она вполне сойдёт за научного сотрудника, к тому же женщина будет хорошим прикрытием . . .

Я гнал от себя эти мысли, но как ни прискорбно, приходилось признавать, что на текущий момент лучшей, кроме неё, кандидатуры у меня нет. Плюс её братья, как младшие научные сотрудники. В общем, вся наша разношёрстная компания! Нам бы мог пригодиться и свой самолёт . . .