История варварских государств

Экономического значения не имели и два города, основанные Леувигильдом. В 578 г. после успешной войны со свевами он основал город, названный в честь сына Рекополем[430]. Это событие было столь важным для вестготского короля, что оно было отмечено выпуском специальной монеты. Город создавался по позднеримскому образцу как сознательное противопоставление городам Империи. В его названии присутствовало слово «полис». Константинополю, городу Константина, противопоставлялся Рекополь, город Реккареда. Через три года после победы над басками в подчиненной области был основан Викториак, в основе его названия уже латинское слово, означающее победу. Это были первые города, созданные варварами на территории бывшей Западной Римской империи. Они имели для Леувигильда как стратегическое значение (создание опорных пунктов для дальнейшей борьбы со свевами, в одном случае, и для укрепления своей власти в подчиненной области — в другом), так и идеологическое: Леувигильд становился как бы наследником римских императоров, продолжая их политику урбанизации подчиненных территорий.

Леувигильд стремился укрепить государство и свою власть в нем новым законодательством. С этой целью в 578–580 гг. был произведен пересмотр кодекса Эвриха и создан новый кодекс, известный в истории права как пересмотренный (codex revisus). Как и кодекс Эвриха, он касался только вестготов, но его статьи были пересмотрены в направлении дальнейшей романизации германского права. Уже Тевдис в своем законе использовал термин populi nostri (наши народы) вместо старого gens (племя). В кодексе Леувигильда этот термин становится постоянным. В нем отменяется и ранее не очень-то соблюдавшееся запрещение браков с испано-римлянами и галло-римлянами, и это стало очень важным шагом по пути слияния народов. В новых законах были ликвидированы многие привилегии готов, и обе группы населения оказались в равном или почти равном положении перед законами, хотя сами законы еще содержались в различных кодексах. И тех и других Леувигильд рассматривал в первую очередь как своих подданных, хотя некоторая разница в положении внутри королевства еще сохранялась. Готы оставались властвующим народом, но разница между ними и местными римлянами резко уменьшалась.

Леувигильд прекрасно понимал, что слиянию римского и вестготского населения в единую массу подданных короля в огромной степени препятствует религиозная рознь. Единому государству должна была соответствовать и единая государственная религия. Для этого было необходимо отказаться от устоявшегося представления, что католицизм — римская вера, а арианство — готская. Леувигильд и в этом плане порвал со старыми традициями. Разрыв этот, однако, был все же не полным. Леувигильд был еще связан своим арианским воспитанием. Католицизм стал духовным знаменем всех антилеувигильдовских сил. К тому же, противопоставляя себя византийскому императору (что хорошо видно из монет), Леувигильд хотел подчеркнуть это противостояние и в религиозной сфере. Большое значение имело также то, что после крушения римской власти именно католический епископ оказывался главой местного римского общества, и его богатство и влияние становились противовесом центральной власти. В этой ситуации Леувигильд сделал ставку на привычное арианство. Именно христианство в его арианском варианте должно было, по мысли Леувигильда, стать государственной религией его королевства. Толчком к проведению новой религиозной политики стал мятеж Герменегильда.

С одной стороны, Леувигильд решил сделать все возможное для облегчения перехода католиков в арианство. С этой целью он собрал в 580 г. в Толедо собор арианских епископов, на котором присутствовали и светские вельможи, и этот собор принял компромиссный вариант перехода. От католиков не требовалось новое крещение, как это было обычно при переходе в новую христианскую конфессию, и было достаточно наложения руки и произнесения обращающимся формулы: «Слава Отцу через Сына в Святом Духе». В принципе, эта формула была раннехристианской, но в VI в. она уже была решительно отвергнута католиками. Однако король и арианские епископы надеялись убедить католиков принять ее. С другой стороны, король, поощряя переход в арианство, стал преследовать тех, кто этому переходу решительно противился. И в первую очередь он обрушился на вестготов, ставших католиками, видя в них изменников не только отцовской вере, но и своему народу. А затем началось преследование католической Церкви вообще. Были изгнаны некоторые епископы, закрыты церкви и монастыри, католическая Церковь лишилась некоторых своих привилегий. Имущество многих католиков, как церковных деятелей, так и светских людей, конфисковывалось, и это стало одним из средств пополнения королевской казны.