История великих преступлений. Как разоблачить преступника

Одним словом, на дворе был XIX век, а многие из полицейских все еще работали, используя средневековые методы, интуитивно, то есть так, как им казалось правильнее. Причем это «правильно» не содержало под собой никакой научной основы: большинство сотрудников полиции в те времена являлись выходцами из низших военных чинов, без особого образования и навыков.

Именно тогда Ганс Гросс все свое время стал посвящать чтению литературы, описывающей случаи успешных расследований, поиска и установления преступников, содержавшей сведения о применяемых методах и средствах. По крупицам он вычленял полезные сведения. Причем он всегда обращал внимание на то, в чем заключалась суть успеха в каждом из дел. Он пришел к выводу, что это не было банальным везением или удачным стечением обстоятельств, а научно обоснованным (в соответствии со временем и уровнем развития науки) примером достижения желаемого результата. И тут Гросс стал замечать, что таких примеров довольно много — во все времена были светлые умы, которые не просто угадывали результат или им везло, в основе их выводов лежала наука.

Например, Архимед Сиракузский. По мнению историков, он был первым в античном мире человеком, который использовал науку для раскрытия преступления.

Помните знаменитое восклицание Архимеда «Эврика!»?

Это был как раз тот случай.

Царь Гиерон II пообещал богам поместить в один из построенных для них храмов золотую корону (венец) и для этих целей выделил мастеру 8 килограммов золота. Однако, когда корона была готова, злые языки донесли, что часть золота для короны мастер заменил серебром и забрал себе излишки. Сей факт очень разозлил Гиерона, но чтобы не пороть горячку, правитель, который покровительствовал Архимеду, решил поручить ему разобраться в этом щекотливом деле. Что Архимед и сделал. Это был положительный пример того, как знания законов физики и их применение помогли пытливому уму докопаться до сути. В итоге Архимед доказал, что мастер украл 3 кг золота.

Именно Гансу Гроссу принадлежат слова: «самое простое — всегда самое верное»[1], принцип, которым пронизаны все криминалистические знания и криминалистика в целом.

Кстати, для российской криминалистики XIX век тоже не прошел бесследно. Просто в нашей стране ее развитие шло по-другому, отличному от европейского, пути.

В России больше внимания уделялось теоретической составляющей (благодаря наличию научно-технической базы), и наука рассматривалась через призму оказания помощи при расследовании. Одной из составляющих криминалистических знаний того времени были исследования в области судебной медицины (проведение вскрытия для установления причины смерти) и химии (исследования отравлений, подделки монет и письменных документов).

Только не подумайте, что все было так просто: насобирали отовсюду естественно-научных знаний и… готова наука.

Не все так однозначно.

Дело в том, что сами по себе знания в области медицины и химии, математики и физики никогда и никаким образом не связывали с преступной деятельностью или, собственно, криминалистической деятельностью, однако их применение полезно при расследовании.

Например, для понимания механизма следообразования нам нужно знать о природе объектов, которые могут вступить во взаимодействие и образовать именно такой след (резаная рана означает, что ее источник какой-то режущий предмет).

А значит, необходимо было собрать все самые актуальные знания, которые в теории можно применить на практике при раскрытии и расследовании преступлений, то есть собрать и объединить, руководствуясь единой целью — «помочь в борьбе с преступностью». Кстати, именно поэтому очень многие ученые по всему миру считают криминалистику не чисто юридической наукой. Говорят, что у нее двойственная природа: естественно-техническая и юридическая — и с этим трудно не согласиться.

И именно поэтому во многих западных странах криминалистика носит больше естественно-технический характер.