История Венецианской республики

Только один голос, едва различимый в праздничном шуме, протестовал против этого мира. Когда вести о мирном соглашении достигли папы Сикста, он уже находился на смертном ложе. «Он будто язык проглотил. — вспоминает в письме к Лоренцо Медичи флорентийский посол. — Он не мог подобрать слов, но когда подобрал их, то пробормотал, что никогда не признает этого бесчестья». Однако времени на то, чтобы подтвердить это нелестное решение, у него уже не оставалось. Когда легаты попытались его успокоить, он отстранил их тем мягким жестом, который обычно означает благословение и дружескую просьбу удалиться. На следующее утро он умер.

Дож Джованни Мочениго пережил папу чуть больше, чем на год — достаточно долгий срок, чтобы увидеть, как преемник Сикста, папа Иннокентий VIII, снял интердикт с Венеции. Затем дож упокоился рядом со своим братом в церкви Санти Джованни э Паоло. Его правление тоже можно назвать несчастливым. Большей частью, как и у его предшественников, оно сопровождалось войной и ее последствиями, такими как практически наступившее банкротство государства. Ему пришлось пережить крупную катастрофу и в собственном дворце, когда 14 сентября 1483 года от небрежно поставленной свечки сгорела часовня Дворца дожей, а с ней и почти вся восточная часть здания между внутреннем двором и Рио де Палаццо. По сигналу тревоги на пожар сбежался народ, люди смогли потушить пламя, но многие бесценные полотна и другие произведения искусства погибли. Сануто пишет, что если бы дож не так боялся расхитителей и не отказался открыть двери в свои апартаменты, многое удалось бы спасти.

При обсуждении восстановления Дворца дожей в сенат было подано несколько очень амбициозных проектов. К счастью для потомков, их отклонили и решили придерживаться уже существующего плана. Тем не менее главным архитектором и скульптором назначили веронца Антонио Риццо. Что бы мы ни думали о результатах, они знаменуют момент, когда здание перестало быть чисто готическим и приобрело некоторые признаки смешения стилей, которое мы и наблюдаем сегодня. В любом случае, венецианцы пожалели, что устроили инспекцию только в 1498 году, когда выяснилось, что Риццо потратил уже 80 000 дукатов, а работы выполнены только наполовину. Официальное следствие установило, что по меньшей мере 12 000 дукатов ушло архитектору в карман, но на этот раз Совет десяти не успел отреагировать. Риццо уже уплыл в Анкону. Его сменил Пьетро Ломбарде Его формы «пламенеющей готики» и многочисленные интарсии из цветного мрамора обошлись венецианцам почти так же дорого, как махинации его предшественника.

Еще со времен конституционных реформ Доменико Флабанико, которые он проводил в XI веке, в Венеции бытовало твердое правило, запрещавшее выбирать подряд двух дожей с одной фамилией. Видимо, только это и уберегло республику от образования в ней правящей династии, как это произошло во всех итальянских городах. И вот впервые это правило было нарушено. Когда Марко Барбариго, дож, пришедший на смену Джованни Мочениго, умер, не пробыв дожем и года, ему наследовал его брат Агостино. Это произошло 6 августа 1486 года.[212] Натуры братьев, однако же, различались разительно. Марко обладал мягким характером, был вежлив, обходителен, но нерешителен. Агостино был своевольным, вспыльчивым и имел репутацию патологического подлеца. Хотя в войне с Феррарой он проявил себя энергичным чиновником, своим необычным избранием он был обязан главным образом возобновлению давнего соперничества между «лонги» и «курти» («долгими» и «краткими») — старыми и новыми семействами венецианской аристократии. По этой причине избиратели в количестве 41 человека разделились на два лагеря, и большинство из них, как и сам Барбариго, представляли курти. На пятом этапе выборов за него отдали голоса 28 человек, и этого вполне хватило, чтобы одержать победу над соперником от лонги Бернардо Джустиниани.

Первым важным событием в правление Агостино Барбариго стало дело, которое Венеция подготавливала долгие годы — официальное присоединение королевства Кипр. Основанное Ричардом Львиное Сердце и рыцарями-тамплиерами, оно в 1192 году было ими продано крестоносцу Ги де Лузиньяну. И хотя время от времени королевство подвергалось нападениям внешних сил — особенно генуэзцев в XIV веке и Каира, которому с 1426 года платило дань, — дом Лузиньянов продолжал править.