История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Для них шок оказался особенно глубоким потому, что в большинстве своем они были выходцами из политически прогрессивного лагеря, хорошо относившимися к западным либеральным демократиям, единственно ответственным за их собственную политическую гибель. Трагедия последствий Первой мировой войны и Трианонского мира обусловливалась не столько тем, что эти события несли на себе печать роковой неизбежности, сколько парадоксальным стечением обстоятельств, из-за чего сохраниться сумели как раз те самые силы, которые и привели страну к войне и были виновны в ее финале. Венгерское национальное самосознание было скроено по образцу, вполне соответствовавшему мироощущению граждан среднего по размерам государства с 20–30-миллионым населением, в котором мадьярский приоритет базировался не только на вульгарных принципах статистического большинства и расовой принадлежности, но и на исторических и политических достижениях нации. Такое самосознание испытало ужас ментальной клаустрофобии, когда его заставили втиснуться в узкие пределы маленькой страны, населенной всего 8 млн. граждан. Нацию охватили чувство ярости и жажда мести, спрессованные в лозунг: «Нет, нет, никогда!» И поскольку послевоенное мироустройство на континенте было явным образом далеко от совершенства, ни одна политическая сила, рассчитывавшая на успех в Венгрии в межвоенный период, не имела возможности появиться на общественной сцене, если в ее программе не содержалось требований по пересмотру условий мирных договоров. Этого требовали и консерваторы из старой политической элиты, господствовавшие в Венгрии в течение всего периода консолидации 1920-х гг., и крайне правые силы, чередовавшиеся у власти с консерваторами на протяжении 1930-х гг. и во время Второй мировой войны. По вполне понятным причинам Венгрия вновь вступила в войну в союзе с Германией и вновь потерпела сокрушительное поражение. Постфеодальные структуры, пережившие даже распад исторической Венгрии в конце Первой мировой войны и в трудные межвоенные десятилетия, когда, в общем, было не до них, после Второй мировой войны наконец-то канули в Лету вместе с правившим режимом. Но, как и прежде, совсем другие силы решали за венгров вопрос о замене этих структур.

Революции и расчленение: Венгрия в новой политической системе Центральной Европы

Октябрь 1918 г. стал месяцем, наполненным драматическими событиями, происходившими в стенах венгерского парламента. Апофеозом этой драмы, пожалуй, стало заявление Иштвана Тисы, который считался главным виновником всех страданий, выпавших на долю страны за последние четыре года. «Я согласен со вчерашними словами графа Каройи, — сказал Тиса. — Эту войну мы проиграли». Он подразумевал речь, с которой лидер оппозиции выступил 16 октября, т. е. в тот самый день, когда Карл IV объявил о федерализации Австрии. Каройи также заявил, что Венгрия может проиграть не только войну, но и мир, если не предпримет необходимых политических шагов — одним из них должно было быть назначение нового правительства, приемлемого как для лидеров Антанты, так и для народных масс, настроение которых к этому времени заметно революционизировалось. В противном случае, считал Каройи, нет никаких шансов сохранить территориальную целостность страны и спасти ее от анархии.