История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Один из ярких примеров реальных масштабов трудозатрат дает ткацкое производство. Мы уже видели, что для производства одного паруса одному человеку пришлось бы годами прясть и ткать шерсть. Конечно, ткачеством занимались не поодиночке, а сообща, но даже так объемы работы поражают, особенно если вспомнить, сколько разнообразных тканей людям требовалось на море и в быту. Невозможно переоценить важность пронизывающего все аспекты жизни ткацкого производства для экономики викингов. И, хотя такие изделия, как паруса, имели достаточно долгий срок службы, по-видимому, немалой части населения в эпоху викингов приходилось тратить на производство тканей, без преувеличения, все свое время.

Из письменных источников совершенно ясно, что эта работа относилась к женской социальной сфере — но какие это были женщины? Нет никаких признаков того, что численность свободного женского населения в эпоху викингов внезапно резко увеличилась, а это значит, большинство женщин, занятых ткацким производством, скорее всего, были рабынями.

Возможно, это до некоторой степени объясняет наличие многочисленных ткацких хижин с заниженным полом, сгруппированных вокруг высоких залов или на границах поселений по всей Скандинавии, — количество этих построек начинает расти как раз тогда, когда увеличиваются в размерах земельные владения. Внутри этих хижин царили ужасающие условия. При раскопках археологи находят у дверей ровные линии круглых грузиков, упавших с ткацких станков, оставленных на своих местах в заброшенных хижинах. Единственным источником освещения был проникающий снаружи естественный свет. Годы монотонной однообразной работы в полумраке с тонкими нитями и различными растительными красителями безвозвратно портили зрение женщин. В воздухе целый день носились крошечные частицы шерсти, с каждым вдохом оседающие в легких. К вечеру воздух в хижинах становился мутным и наполнялся звуками кашля. Зимой, когда рано темнело, дело становилось еще хуже — работать можно было только при свете лучины. Эта работа имела огромное значение, но ее условия были просто ужасающими.

Источник этого подневольного труда, и не только в ткацком производстве, был тесно связан с феноменом викингов и сыграл решающую роль в создании диаспоры. Если набеги и торговля были двумя составляющими одного целого, то в институте рабства они слились воедино. Пиратские морские походы викингов приносили важнейший товар — людей, захваченных в плен и обращенных в рабство.

В этом нет ничего удивительного. Одной из главных целей набегов был именно захват рабов, которых затем сбывали по имеющимся торговым каналам в Скандинавии и за ее пределами. При этом как раз рабы служили самой устойчивой причиной существования таких сетей. Труд рабов, в свою очередь, способствовал эскалации этой активности, поскольку благодаря ему становились возможными все более масштабные набеги. За флотами и армиями викингов, так неожиданно врывающимися на страницы хроник, стояла сложная циклическая самовоспроизводящаяся система.

Как справедливо заметил один историк, рабовладение составляло основу бытия викингов. Набеги были самостоятельной отраслью экономики.

У этой экономики были свои каналы и точки сбыта. Одним из ключевых социальных и экономических факторов, сыгравшим определяющую роль в эпоху викингов, принято считать медленное развитие городов Скандинавии по сравнению с аналогичными институциональными изменениями на берегах Балтийского и Северного морей. На континенте и в Англии приток населения в города в этот период более очевиден, однако это было в значительной степени обусловлено наличием городских центров, сохранившихся с римских времен, во многих случаях буквально построенных римлянами и ожидающих повторного освоения. Также многие европейские культуры сохранили более или менее активные пространственные, социальные или психологические связи с бывшими имперскими городами. Скандинавия же находилась за пределами Римской империи и, как следствие, не имела тех готовых (пусть даже пришедших в упадок) моделей городской жизни, какие имела римская Европа.