История Византии. Том I

Большой потерей для византийской историографии VI в. является утрата исторического сочинения Иоанна Епифанийского (происходил из Епифании Сирийской). Судя по сохранившимся фрагментам, а также по упоминаниям современников[102], этот труд — «История» — был написан с хорошим знанием фактического материала: он был основан на личном знакомстве автора с описываемыми событиями.

В качестве советника антиохийского патриарха Григория Иоанн участвовал в переговорах с персидским шахом Хосровом II, позднее посетил Иран. В центре его исторического повествования находились события ирано-византийских войн 571–572 и 592–593 гг. Одним из источников Иоанна Епифанийского, возможно, был труд Менандра[103]. В свою очередь «История» Иоанна Епифанийского сама послужила источником для Евагрия, Феофилакта Симокатты и Анны Комнины[104]. Утраченный труд Иоанна Епифанийского, как кажется, был первоклассным историческим источником. Даже сохранившиеся его фрагменты проливают новый свет на взаимоотношения Византии и Ирана в 70–90-х годах VI в.

Продолжателем Менандра был историк VII в. Феофилакт Симокатта, описавший в своей «Истории» события 582–602 гг.[105] Феофилакт Симокатта являлся современником и политическим сторонником императора Ираклия (610–641). Уроженец Египта, Феофилакт происходил из знатной семьи и получил разностороннее образование, включая и солидные знания в области естественных наук. В литературном наследстве Феофилакта мы встречаем, кроме исторического сочинения и писем риторического характера, естественнонаучный труд — «Вопросы природы («Quaestiones physicae»). Свое историческое произведение Феофилакт Симокатта написал, по-видимому, между 628 и 638 гг. Оно осталось незаконченным: труд историка обрывается на изложении трагических событий 602 г., связанных с казнью императора Маврикия и его семьи и воцарением Фоки (602–610).

В византийской историографии раннего периода Феофилакт Симокатта занимал видное место и высоко ценился в последующее время. Подобно своим прославленным предшественникам, Прокопию и особенно Агафию, Феофилакт Симокатта чрезвычайно высоко ставит занятия историей. По его мнению, философия — царица науки, а история — ее дочь и ученица[106].

Феофилакт Симокатта стремится использовать в своем историческом труде не только сочинения других, более ранних византийских авторов (Менандра, Иоанна Лида, Евагрия и, возможно, Иоанна Епифанийского), но и документальные материалы — консульские анналы, протоколы дел цирка и другие ценные источники. Подобно своим предшественникам, много сведений черпает Симокатта и из устных рассказов современников, особенно из рассказов об Иране и других странах. В отношении личных наблюдений и личного опыта Симокатта значительно уступает Прокопию и скорее всего, как и Агафий, принадлежит к типу историка — кабинетного ученого, а не политического деятеля.

Повествование Симокатты гораздо в большей степени, чем рассказ Прокопия, Агафия и Менандра, перегружено малосущественными деталями, что порою затемняет его общую линию. Политические идеи Феофилакта Симокатты проникнуты монархизмом, верой в справедливого и мудрого монарха.

Ни в одном из сочинений византийских историков раннего времени нет столь четко и ярко нарисованного абстрактного образа идеального монарха. Свои идеи автор облекает в форму советов императора Тиверия сыну Маврикию, которые включают целую программу поведения мудрого государя-философа на троне. «Держи в узде разума произвол своей власти», — такова первая заповедь дальновидного монарха. Второй заповедью мудрого правителя является соблюдение скромности и справедливости. «Бойся думать, что ты превосходишь всех умом, если судьбой и счастьем ты поставлен выше всех»[107]. Феофилакт призывает василевса осознать тщету всего земного, суетность и преходящий характер счастья и власти на земле[108].

Особое внимание в этом политическом завещании Тиверия, изложенном Феофилактом, привлекает важная политическая идея — фактической ограниченности императорской власти, которая по существу является лишь «блестящим рабством» и которую, по мнению историка, ограничивают не какие-либо реальные политические силы, а божественная воля и божественное провидение. От идеального императора Феофилакт Симокатта требует христианского милосердия. В наставлении даются некоторые практические советы: император обязан заботиться о воинах, не приближать клеветников и пр.[109]

Феофилакт, как и его предшественники, всегда выступает против всякой тирании[110] и всякого насилия, необходимость которого, однако, он с горечью признает[111].