История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

В те два дня, которые отделили приступ болезни императора Александра от его кончины, завязалась очередная смертельная интрига. Понимая, что дни василевса сочтены, патриарх Николай Мистик думал о том, как бы поставить царем Константина Дуку, сына несчастного Андроника Дуки, скончавшегося в Багдаде[302]. Однако император Александр оставил распоряжение, согласно которому был назначен опекунский совет при Константине VII Порфирородном. Туда вошли: патриарх Николай Мистик (глава совета), магистры Стефан и Иоанн Элладу, ректор Иоанн, а также сановники Евфимий, Василица и Гаврилопул. Патриарху пришлось оставить свои мысли «на потом», хотя надежды он не терял. Его последующие действия не оставляют сомнений в том, что Николаем двигало не желание обеспечить права Церкви и интересовал не сам по себе вопрос о канонической чистоте последнего брака Льва VI Мудрого, а собственные амбиции и надежды полностью подчинить себе все управление Римской империей. Собственно говоря, он и теперь оставался главной фигурой на политическом Олимпе, главной, но не единственной.

Надо сказать, его оптимизм основывался на прочном базисе. Императрица Зоя, не вошедшая в состав опекунского совета, «виновница» четвертого брака Льва Мудрого, не имела должного авторитета в государстве, чтобы по примеру царицы св. Феодоры взять бразды правления в свои руки. Поэтому заинтересованные лица, к которым, безусловно, относился в первую очередь сам Николай Мистик, могли считать царский трон почти вакантным — малолетнего ребенка, конечно, никто в расчет практически не брал. Наверное, единственное, что спасало Константина VII, так это отсутствие среди опекунов общепризнанного лидера, которого соединенными усилиями они могли бы подсадить на царский трон вместо царственного мальчика.

Сразу после смерти Александра патриарх велел изолировать наследника Константина Порфирородного в царском дворце. Когда императрица Зоя Карбоносина попыталась прорваться к сыну, ее по приказу Мистика без долгих разговоров выгнали вон. Более того, на следующий день патриарх издал от имени опекунского совета указ. Этим документом Зоя лишалась царского достоинства (!), и ей запрещался под любым предлогом вход в царский дворец. В довершение всего путем угроз в адрес ее сына патриарх вынудил императрицу принять монашеский постриг и удалиться в монастырь[303]. Правда, Зоя сумела сделать так, что обряд ее пострижения прошел с нарушением канонических правил. В самый день пострижения она, сказавшись больной, попросила мясной пищи, и получила ее[304]. И это обстоятельство позволило ей в скором времени опротестовать свой постриг.

Но в ту минуту царственный мальчик остался совершенно один. И никто не мог, как когда-то мать, защитить его или успокоить. Он все еще оставался живым, а резко отрицательная позиция Римского папы по поводу мыслей Мистика о четвертом браке не позволяла Николаю открыто отбросить царевича со своего пути, как куклу. Приходилось предпринимать иные меры.

Поэтому через несколько дней после смерти царя Александра Мистик направил с пресвитером храма Святой Софии Артаваздом тайное послание Константину Дуке. Он писал тому, будто все сановники государства знают его как человека мужественного, разумного, зрелого и способного управлять Римским государством[305]. Предложение попало на благодатную почву — Константин Дука и сам не был чужд высших устремлений. Он не стал медлить, а быстро собрал отряд своих сторонников и ночью высадился у стен Константинополя. Заговорщики беспрепятственно прошли «морскими воротами» в город — очевидно, тайные сторонники в столице ждали и помогали им, и укрылись в доме тестя Дуки Григория. Утром извещенные о прибытии мятежников асикрит (чиновник имперской канцелярии) Никита, магистр Константин и монах Элладик явились к Дуке и вместе с ним в сопровождении отряда мятежников и толпы горожан пошли на ипподром, где и провозгласили Константина Дуку императором. Наивный «царь» всем показывал письма патриарха, надеясь таким способом поднять свой авторитет.