История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Влияние Василия при дворе росло, а вместе с ним росла и взаимная враждебность между ним и Вардой. Кесарь поначалу счел, что Михаил полностью доверил ему управление империей и что это положение дел будет сохраняться, пока Варда не вмешивается в развлечения императора; однако быстрота, с которой Василий укреплял свое положение, вскоре заставила его пересмотреть свое мнение. Честолюбие Василия еще не было удовлетворено – ведь к этому времени он нацелился и на императорский трон; и так же, как Варда отравлял разум Михаила, настраивая его против Феоктиста, Василий принялся исподволь возбуждать у императора подозрения в отношении его дяди.

Варда готовил масштабную экспедицию против Крита, который после освобождения Феоктистом очень скоро снова оказался в руках мусульман. Однако зимой 865 года до него дошли слухи о заговоре с целью убить его, в котором участвовали и Михаил, и Василий. Вероятно, Варда прямо сообщил племяннику об этих подозрениях, так как 25 марта 866 года император поставил свою подпись, а его главный министр нарисовал крест под официальным заявлением, в котором они клялись, что не имеют по отношению к Варде враждебного умысла. Эта клятва была столь торжественной (говорят, что подписи были сделаны кровью Христа, небольшое количество которой хранилось в храме Святой Софии среди самых драгоценных реликвий), что кесарь успокоился, и, когда вскоре после Пасхи армия покинула Константинополь, он находился на своем обычном месте рядом с императором.

В день посадки на корабль в Милете Варда приехал верхом к императорскому шатру, где сел рядом с племянником и со всей внимательностью слушал утренний отчет, который представлял один из логофетов. Когда логофет замолчал, краем глаза Варда увидел, как главный министр подал тайный сигнал, и схватился за меч, но было слишком поздно: одним мощным ударом Василий свалил его на землю, а затем к нему кинулись прочие заговорщики, чтобы с ним покончить. Сам император не пошевелился, но можно не сомневаться, что он знал о намерениях Василия. Он сразу написал Фотию, сообщая, что Варда был признан виновным в государственной измене и без промедления казнен. Через несколько дней армия вернулась в Константинополь, и критский поход завершился не начавшись.

На праздник Троицы в 866 году верующие, пришедшие в храм Святой Софии, были заинтригованы тем, что в храме поставлены рядом два трона. Еще больше они удивились, когда прибывший император не сел на свое место, а взошел на верхнюю часть амвона – большой трехъярусной кафедры из многоцветного мрамора. Василий, одетый согласно должности, поднялся на среднюю часть, а один из его секретарей занял место на нижнем уровне и принялся зачитывать документ от лица императора: «Повелеваю, чтобы Василий, преданный мне главный министр, избавивший меня от всех врагов и пользующийся моей сильной привязанностью, стал защитником и правителем моей империи и чтобы все мы провозгласили его василевсом».

Василий добился своего. Он сумел возвыситься от подручного конюха до императора всего за девять лет.

Правда, совместное правление двух императоров продлилось всего шестнадцать месяцев, и все это время они занимались главным образом религиозными вопросами. Поскольку в Болгарию хлынуло еще большее число западных миссионеров, Фотий осознал, что толкнул Бориса в лагерь папы римского. Еще хуже было то, что эти миссионеры распространяли две опасные ереси. Одна из них была практически оскорблением, так как утверждала, что Константинопольский патриархат был не самым старшим, а самым новым и, следовательно, наименее почтенным из пяти. Вторая для серьезных теологов вроде Фотия выглядела еще хуже: это было учение, которое папа Николай впервые одобрил и которое стало краеугольным камнем противоречий между восточной и западной церквами – учение о двойном исхождении Святого Духа.

В ранние времена христианской веры считалось, что третья составная часть Троицы – Святой Дух – исходит напрямую от Бога Отца. Затем, к концу VI века, стало появляться роковое слово филиокве – «и Сына»; и вскоре после 800 года, когда во время богослужения стало практикой повторять Никейский Символ веры, формула «исходящий от Отца и от Сына» распространилась повсюду на Западе. Для восточной церкви эта формула оставалась самой ужасной ересью, и для патриарха было невыносимо знать, что доверенные представители папы распространяют эту отраву среди болгар. Он решил созвать Вселенский собор, который предаст анафеме двойное исхождение, вырвет бедных заблудших болгар из адской пасти и, что самое главное, сместит папу римского.