История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Пока византийский флот был занят – а точнее, ничем не занимался – в Адриатическом море, основные части армии находились на востоке. Здесь империя сражалась не только с сарацинами, но и с павликианами, которые расселились на западе Малой Азии. Проведя две стремительные кампании, Василий и его зять Христофор оттеснили их в глубину Анатолии, а затем занялись сарацинами, непрерывно оказывая на них давление на протяжении следующего десятилетия, что позволило заполучить несколько важных форпостов в долине Евфрата. Успехи Византии в Западной Европе были почти столь же заметными. Правда, Василий потерпел поражение в попытках выдавить сарацин с Крита и Сицилии, чей последний оплот христианства – Сиракузы – пал в 878 году; но ему удалось изгнать их с побережья Далмации, а в 873 году он установил сюзеренитет над герцогством Беневенто. В том же году был отвоеван Отранто, а в 876 году – Бари. Это дало возможность провести масштабное наступление, в результате которого почти вся Южная Италия вернулась под власть Византии еще до конца века.

Миссионерская работа тоже шла успешно. Славянские племена на Балканах одно за другим принимали христианство, и, хотя влияние Рима преобладало в Хорватии, на севере побережья Далмации и в Моравии (где Кирилл и Мефодий были вынуждены признать свое поражение), но в Сербии, Македонии и Греции православный канон и верховную власть Константинополя принимали с воодушевлением. Парадоксальным образом именно благодаря этим триумфам Фотий вернулся из изгнания. Во время его семилетней ссылки внезапная экспансия православной веры привела к серьезным проблемам, которые неумелый старый Игнатий совершенно не мог разрешить. Постепенно все больше убежденных сторонников Фотия получали ключевые посты, а в 874 или 875 году и самого Фотия призвали в столицу, поручив ему руководство университетом в Магнавре и доверив обучение сыновей императора. Когда в 877 году Игнатий наконец умер в возрасте 80 лет, Фотий второй раз занял патриарший престол и через три года был официально признан папой Иоанном VIII.

Можно не сомневаться, что в последнее десятилетие своего правления Василий стал считать себя вторым Юстинианом. Он вновь завоевал Италию, пересмотрел законы и начал масштабное строительство. При иконоборцах IX века было мало значимых новых построек; новые храмы не возводили, а многие из старых находились в преступно запущенном состоянии. Кое-какие из них требовали срочного ремонта, в том числе и храм Святой Софии, пострадавший при землетрясении 9 января 969 года и грозивший рухнуть в любую минуту. Василий успел спасти его в последний момент. Старый храм Святых Апостолов находился в еще более плачевном состоянии, и Василий отремонтировал его от пола до потолка. Восстановили и множество других, более скромных храмов, у некоторых заменили крыши и купола – вместо деревянных, всегда находившихся под угрозой пожара, сделали каменные. Однако главным архитектурным триумфом императора стал новый храм, который всегда называли именно так – Новая церковь. Ее воздвигли рядом с Большим дворцом, не пожалев денег ни на строительство, ни на отделку. Если Василий был Юстинианом своего времени, то это был его храм Святой Софии. Позолоченные купола Новой церкви были видны из любой части города и с моря. Мало кто из императоров сделал больше, чтобы обеспечить Константинополь званием самого процветающего и роскошного города в мире. По грустной иронии судьбы во всем этом городе от трудов Василия ныне не осталось ни единого камня.

К середине лета 879 года у императора за плечами были двенадцать весьма успешных лет. Его армия была сильнее, чем когда-либо; сарацины отступили, павликиане разгромлены; болгары и сербы обратились в христианство и стали православной паствой; Фотиева схизма закончилась, доказав папе римскому, что с Византией не стоит шутить; полным ходом шел пересмотр законодательства. Главные постройки в столице отреставрировали и украсили, а собственный храм императора – великолепная Новая церковь – триумфально возвышался как постоянное напоминание миру о величии и блеске своего основателя. Всего за десятилетие с небольшим безграмотный армянский крестьянин, добившийся трона посредством двух самых подлых (даже на памяти византийцев) убийств, оказался величайшим императором со времен Юстиниана.

Однако у Юстиниана не было сына-преемника, а Василий мог относительно безошибочно утверждать, что у него их четверо. Трое младших его мало заботили – второго, Льва, он терпеть не мог, – а вот старший сын, Константин, единственный ребенок его первой жены Марии, был, возможно, единственным человеком, которого Василий любил. Невероятно красивый Константин был почти мальчиком, когда впервые отправился вместе с отцом на битву. В 869 году его короновали как соправителя, и, женись он на дочери Людовика II Итальянского, под его властью объединились бы Восточная и Западная Римская империя. Судя по всему, в нужное время он показал бы себя таким же великим правителем, как и его отец.