История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта

Фридриху это было как нельзя более на руку, и он поддерживал эти идеи своими действиями. Нуждаясь в мире для поднятия материального состояния своего разоренного государства, он начал выдавать себя за мирного наставника в военном деле. На ежегодные маневры в Потсдам съезжались военные агенты всех государств и тут на практике изучали прусский устав и приемы маневрирования, чтобы потом применять его у себя.

Первыми подражателями прусской системы явились французы. На несчастье Франции, в ней нашелся весьма талантливый человек, попавший под влияние потсдамских фокусов. Это был молодой полковник Гибер, написавший двухтомное сочинение о тактике, в котором он с точки зрения прусских эволюций превозносил до небес тактику тонких линий. Сочинение это читалось с увлечением даже в дамском обществе. Но в то время, когда Гибер своим талантом увлекал современников, в самом французском обществе началась реакция. Уже ранее Фоляр и Морис Саксонский отвергали сплошные линии и тонкий строй, высказывали порицание чрезмерному поклонению огнестрельному оружию и взывали к холодному. В описываемую эпоху они имели последователей.

Мениль-Дюран уже с 1755 г. начал издавать различные сочинения, в которых излагал те же принципы; он указывал, что основным строем должна быть колонна, что развернутые линии негодны для боя и не свойственны духу французской армии. Мениль-Дюран назвал глубокое построение с большими интервалами «французским боевым порядком», в противоположность «прусскому», прославителем которого являлся Гибер. Это было счастливое выражение. Оно дало ему возможность образовать против Гибера и его последователей, поклонников прусского боевого порядка, национальную французскую партию, к которой примкнули многие старшие офицеры. Уже в 1775 г. маршал де Брольи под Мецом произвел маневры двум полкам по системе Мениль-Дюрана, a в 1778 г. в лагере при Восьё в Нормандии 44 батальона с кавалерией и артиллерией разыграли примерный бой, долженствовавший решить, которому из боевых порядков принадлежало преимущество: прусскому или французскому. Конечно, этим путем ни к чему не могли прийти.

Несмотря на горячую полемику Гибера и Мениль-Дюрана и на то, что на стороне последнего стояло много опытных офицеров французской армии, все-таки временно победа осталась за первым и во Франции был введен прусский устав.

У австрийцев фельдмаршал Ласси, с 1765 г. главный инспектор австрийской армии, ввел тоже прусскую военную систему; в России Петр III положил начало подражанию, по внешности, прусской тактике и боевому порядку.

Подражатели дошли до того, что Ласси отменил стрелковый бой и свою превосходную легкую пехоту, страшный бич армий Фридриха, поставил в строй наравне с остальною линейною пехотою.

Теперь необходимо было какое-нибудь чудесное боевое явление, подобное бою при Сфактерии, выяснившему в древне-классическом мире вопрос об отношении легкой и тяжелой пехоты, стрелкового боя и боя в сомкнутом строе. Таким чудом явился бой при Лексингтоне 19 апреля 1775 г. в Америке. С 1774 г. началась борьба североамериканцев с англичанами, нанесшая страшный удар линейной тактике. Принявшие в ней участие английскин войска и их наемные контингенты были обучены по прусской системе и держались кордонной стратегии с пятипереходной системой довольствия войск – одним словом, это были вполне обученные европейские войска. Против них вступили в борьбу североамериканские колонисты без всякого обучения, без всякой организации, не имевшие понятия о военном искусстве, но решившиеся вести борьбу с полной энергией. Многие из них, как охотники, привыкли к перенесению лишений походной жизни, отлично владели оружием и умели бороться с опасностями. После многих лет войны, охватившей весь мир, англичане пришли к убеждению в невозможности сломить сопротивление колонистов и признали свободу штатов.

Этот факт не мог не произвести серьезное впечатление в Европе, где тоже начиналось революционное брожение. Многие участники американской войны – Лафайет, Рошамбо, Костюшко и др. – принесли в Европу новые идеи в области тактики прямо из опыта, подтверждавшие положения Мениль-Дюрана и его сторонников.