История войн и военного искусства

Может быть и не стоило бы подробно комментировать по­добные высказывания маститого автора, но на них воспитыва­лось в свое время несколько поколений читателей, приучавшихся

таким образом к схематичному, облегченному взгляду на воен­ное искусство, восприятию его только как столкновения неких «количеств» батальонов, дивизий, корпусов, тысяч танков и ору­дий и успех столкновений этих «количеств» зависел от «ка­честв» самих же «количеств», проистекающих от все того же развития производительных сил и порожденного ими социаль­ного строя более или менее «справедливого» или «прогрессив­ного». Этот опасный путь расчеловечивал историю, уводил ее в ложные категории некоей «чистой» социальной психологии, забывая, что каждый человек неповторимая индивидуальность и его именно личность и налагает свой единственный чекан на его профессиональную и историческую деятельность.

Так что же, может быть книга Меринга уже более не нужна из-за методологии автора? Отнюдь нет, устарел и обанкротился метод, но не тонкость наблюдений историка, не его всесокру­шающая ирония и цинизм по отношению к «гогенцоллерновской легенде» и официозной историографии, не устарело тон­кое и глубокое знание немецкой истории и культуры, не уста­рел блестящий язык, манера общения с читателем, популярность изложения, делающая доступными тончайшие хитросплетения истории XVI — начала XIX в.

Второй особенностью Меринга является его уважительное отношение к великим прусским военным реформаторам начала XIX в., заложившим основу военного величия и могущества Пруссии—Германии во второй половине XIX — первой поло­вине XX в., Шарнгорсту, Гнейзенау, Клаузевицу. Историк очень скрупулезно и даже любовно показал усилия Шарнгорста и его сподвижников по созданию народной армии в Пруссии, про­грессивный характер их деятельности, и даже откровенно наме­кает, что именно они-то и явились подлинными наследниками наполеоновского военного искусства. В этом смысле для тех, кто интересуется историей военного дела в Пруссии эпохи на­полеоновских войн, книга Меринга может послужить весьма полезной первой ступенью. Для российского читателя будет интересным и необычным то, что сама история борьбы с Напо­леоном, и особенно в 1812—1815 гг., рассматривается автором именно с позиции Пруссии и ее национальных интересов. Как ни странно, но в этом Меринг оказался достаточно близок к официальной германской военной историографии своего вре­мени. Вот как он характеризует результаты битвы при Ватер­лоо: «Наполеон надеялся, что победой при Линьи ему удастся сделать прусскую армию недееспособной... Его расчет оказал­ся неверным, потому что пруссаки отступили не на восток, а на

север, не удалившись, таким образом, от английской армии, а наоборот, приблизившись к ней. Приказ об этом вечером, по­сле битвы при Линьи, отдал Гнейзенау... Это было очень сме­лое решение, однако оно оказалось важнейшим для судьбы всей компании. Когда Наполеон 18 июня пошел на английскую ар­мию, расположенную на небольших высотах около Мон-Сан-Жана, его победа была практически обеспечена, но в этот мо­мент прусская армия после изнурительного форсированного мар­ша ударила ему во фланг. Французская армия потерпела ужасающее поражение и была совершенно рассеяна непрерыв­ным преследованием, которое Гнейзенау продолжал до полного изнеможения своих кавалеристов и их коней. Этим исход войны был решен, стодневное правление Наполеона пришло к концу»[5].

Чтобы откомментировать это утверждение Меринга, рав­но как и следующее: «В военном отношении кампанию выиг­рала прусская армия — в этом не могло быть никакого сомне­ния, несмотря на двусмысленные речи, с помощью которых Веллингтон немедленно стал пытаться извратить этот факт. Целиком и полностью придерживаясь, как и полагалось в анг­лийском наемном войске, старой тактики, он не мог бы долго противостоять атакам отборных французских войск, и был спа­сен пруссаками»[6], потребовалось бы гораздо более места, чем это может предоставить скромный объем вступительной ста­тьи. А поэтому, завершая ее, хочется заметить: книга Франца Меринга, вне всякого сомнения, не оставит вас равнодушной и пробудит еще больший интерес к военной истории.

ИСТОРИЯ ВОЕННОГО ИСКУССТВА

Ганс Дельбрюк: «История военного искусства в рамках политической истории»

Первая часть. ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА. Вторая часть. ГЕРМАНЦЫ. Третья часть. СРЕДНИЕ ВЕКА.

Афинский гоплит

1. МЕТОД