История войн и военного искусства

Уже 15 апреля Наполеон выехал из Сен-Клу и направился в Майнц, где он пробыл около недели. Он сделал здесь смотр 130 000 солдат, с которыми он намеревался продвинуться в конце апреля в Саксонскую равнину, чтобы соединиться там с итальянским вице-королем, своим пасынком Евгением Богарне, который должен был выйти к нему навстречу с Эльбы, имея при себе 40 000 — 50 000 чел. Это были остатки «великой» армии, которая была тем временем восстановлена и пополнена, но тем не менее оттеснена русскими и прусскими войсками до Эльбы; если к этому прибавить кое-какие отряды, которые начали образовываться в Везеле и Виттенберге, то все активные силы, с которыми Наполеон мог начать кампанию, насчитывали, в общем, более 200 000 чел. К этому надо прибавить еще 60 000 чел., находившихся в крепостях на Висле и Одере, из которых первыми пали Торн и Ченстохов.

Генерал-фельдмаршал, светлейший князь Петр Христофорович Витгенштейн

Русские и пруссаки значительно отстали от Наполеона; даже и после прусского объявления войны сомнения и колебания не имели границ. Главнокомандующего союзных армий генерала Кутузова, лежавшего почти при смерти, было трудно извлечь из его главной квартиры в Калише. Он отнюдь не хотел продолжать войну на немецкой земле и вместе с тем великолепно знал, какое вопиющее противоречие представляли собой истинные силы русского войска по сравнению с теми силами, которые ему приписывались. Смелые планы Шарнгорста перейти через Эльбу, разбить Рейнский союз и поднять Северо-Западную Германию были заведомо безнадежны. В первую очередь было достигнуто выдвижение обоих фланговых корпусов к Эльбе, между которыми должна была потом медленно наступать главная армия.

Северный из этих двух фланговых корпусов состоял под командой русского генерала Витгенштейна, с которым соединились прусские части генералов Йорка, Бюлова и Борстеля; он двигался от Берлина, через маркграфство Бранденбург, на Магдебург, где собрал свои войска вице-король Италии. Между обоими войсками 5 апреля произошел небольшой бой при местечке Меккерн, окончившийся победой союзников; на следующий день Витгенштейн перешел Эльбу и расположился на квартирах у Дессау и Коттена, намереваясь дождаться здесь главных русских сил, которые выступили, наконец, 6 апреля из Калиша.

Между тем летучие отряды корпуса Витгенштейна пытались поднять в Северной Германии восстание против французского господства. Русский полковник Теттенборн, выступив 12 марта из Берлина с несколькими казачьими полками, принудил к отпадению от Рейнского союза мекленбургских герцогов и 18 марта был встречен с радостным ликованием в Гамбурге: через день после этого от французов отложился Любек, а затем на левом берегу Эльбы — Гарбург, Штаде, Люнебург и Бремен.

Однако вся эта экспедиция была не чем иным, как казачьим налетом, и имела своим последствием лишь жестокую расправу, которую произвели маршал Даву и генерал Вандам в восставших местностях. С превосходными силами они перешли на левый берег Эльбы и своими расстрелами отбили всякую охоту к новым восстаниям. Большой ошибкой союзников было то, что они отдали французам Гамбург, имевший большое значение благодаря своим богатым ресурсам, не сделав даже серьезной попытки удержаться в нем. Лишь другой летучий отряд из корпуса Витгенштейна под командой генерала Доренберга пытался помочь казакам Теттенборна; 2 апреля он дал на улицах Люнебурга блестящий бой, но не мог помешать Даву сделать из Гамбурга первоклассную крепость, которая оказалась в состоянии сопротивляться даже и тогда, когда Париж уже пал.

На Верхней Эльбе надежды на успех погибли также в полном своем расцвете, хотя и несколько иным образом. Южный фланговый корпус русско-прусского войска без серьезного сопротивления продвинулся до Дрездена. Он состоял из прусских войск, стоявших до сих пор в Силезии, и из русского корпуса Винценгероде. Командующим был прусский генерал Блюхер, которого пригласил сам Шарнгорст, имевший по своим заслугам первую очередь на это место. Блюхер был старым рубакой, без всякого и даже без военного образования, в строгом смысле этого слова, — «он ничего не понимает в войне», говорил Шарнгорст, — но он был не только мужественным солдатом, прекрасно чувствовавшим себя в конной схватке, но и мужественным полководцем, не боявшимся никакой ответственности, когда дело шло об использовании удобного момента, имеющего такое громадное значение в войне. Он обладал честным, независтливым характером, великодушно принимал на себя делаемые ошибки, не сваливая их на своих подчиненных, и был любим солдатами за свою простую сурово-добродушную натуру. Блюхер состарился в старо-прусском войске, но, руководимый своим здоровым инстинктом, сделался после Йены сторонником реформы и теперь в походе выступал на стороне Шарнгорста и Гнейзенау.