История войн и военного искусства

Способом же, указанным выше, завоевание Германии могло казаться возможным. Друз принудил береговые народности к признанию римского владычества, а после него Тиверий привел к покорности все племена до границ Эльбы, не прибегая к большим боям. Объяснения этого поразительного факта Дельбрюк ищет, по примеру Ранке, в том, что германцы бросились в объятия Друза и Тиберия из страха перед большим королевством, основанным в Богемии князем маркоманнов Марбодом, распространившим уже свои владения за Нижнюю Эльбу, так же, как галлы, из страха перед королевством Ариовиста, бросились в объятия Цезаря. Римляне пришли как союзники, и их владычество было скорее кажущимся, чем действительным; лишь в течение короткого лета осмеливались римские войска держаться внутри страны; зимой они обыкновенно уходили на Рейн. Зимой снабжение даже водным путем становилось невозможным; плавание по Северному морю, Эмсу, Везеру или Эльбе, и летом требовавшее смелости, зимой совершенно прекращалось; самое большее, на что осмелился один раз Тиберий, — это на зимовку при Ализо.

Германец

Возможно, что господство римлян, являвшееся более видимостью, чем реальностью, казалось германцам более сносным по сравнению с завоевательными стремлениями Марбода. Во всяком случае, как только римский наместник Квинктилий Вар попытался превратить кажущееся господство в действительное, германцы не имели уже никаких сомнений и уничтожили его вместе с его войском, состоявшим из трех легионов и соответствующего количества вспомогательных войск, после ужасной трехдневной битвы в Тевтобургском лесу под предводительством князя херусков Арминия.

Относительно места битвы, как известно, очень много спорили, так же, как и относительно местоположения Ализо, последнее окончательное открытие которого, как морская змея, часто всплывало в ясные дни на столбцах газет. Дельбрюк примыкает в сущности к старому архивному советнику Клостермейеру, известному в истории германской литературы в качестве тестя Граббе и учителя Фрейлиграта. Фрейлиграт описал в одном из последних своих стихотворений, как он ходил со старым господином «тевтобургствовать» на Гротенбург, где сейчас стоит памятник Арминию.

Там ты к Рейну подойдешь
В месте, что зовут «утес».
Здесь когда-то среди скал
Лагерь Ализо стоял.
Вынь бинокль. Пускай твой взор
Весь окинет кругозор;
Все, что там увидишь ты,
Полно яркой красоты.
Знаешь ты обрыв в лесу
Дореншлюхт, лощину ту,
Где из леса в топи путь,
Что воротами зовут.
Герман у тех врат стоял,
Когда Вара избивал.
Лес мечей у этих врат
Встретил Цецины[16]

солдат.

Поэтом удачно выдвинуты здесь решающие моменты вопроса. Арминий — между прочим, это имя не имеет ничего общего с Германом, оно является римским именем князя херусков, бывшего в Риме и сделавшегося даже римским всадником, его германское имя неизвестно, — Арминий по пути римлян к Рейну, и прежде всего к Ализо, запер Доренское ущелье, глубокую седловину в Оснинге, через которую должен был пройти Вар, и измученные ежедневными битвами легионы разбились об этот железный засов.

Мы не имеем никаких сообщений об этой битве с германской стороны, сообщения же со стороны римлян далеко не исчерпывающие и не ясные; сообщение их, что германцы устроили ложное восстание удаленных народностей, чтобы вызвать римского полководца из лагеря, до сих пор понималось так, что Вар был завлечен в совершенно непроходимую чащу и попал в засаду, расставленную ему здесь германцами. Это объяснение Дельбрюк отстраняет как романтическое измышление, и, конечно, совершенно основательно. Завлечение в столь искусственную ловушку такого большого войска противоречит всем стратегическим возможностям.