История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

«О царевичах грузинских Юлоне и Парнаозе, – доносил князь Цицианов императору Александру, – сделано положение с царем Соломоном на следующем основании: поелику выезд их в Россию на сей раз превосходит всякое ожидание и сколько приметно было из речей их, не прежде может иметь место, как по совершенном их удостоверении в благоволительном и милосердом вашего императорского величества принятии прочих членов царской фамилии, выехавших уже в Россию, в чем, по ослеплению их, кажется, они сомневаются, то царь Соломон, а паче известные князья имеретинские, к нам преданные и в деле сем заинтересованные, дали твердое обещание продолжать всеми мерами наклонять их к выезду в Россию; в случае же, если бы, по легкомысленности их, решились они вдруг оставить Имеретию и искать убежища в Персии, в каковом намерении, по правам гостеприимства и по единокровию, царь Соломон явным образом препятствовать им не может, тогда обещают меня уведомить, какими дорогами намерены они будут скрыться и куда именно, дабы я мог принять заблаговременно нужные меры, для пресечения им пути в Персию, поколику откроется к тому возможность и буде коснутся они пределов грузинских».

В том же письме Соломон просил главноуправляющего об отправлении князя Леонидзе в Санкт-Петербург вместе с царевичем Константином.

По причине разлития реки Терека и сорвания всех мостов в Кавказском ущелье отправление это остановлено было до осени. К тому же в отправлении царевича в Петербург, по мнению князя Цицианова, не было необходимости, так как царица Имеретинская Анна должна была скоро прибыть в Грузию. Император Александр находил, однако же, необходимым все-таки отправить царевича Константина в Россию, собственно для успокоения имеретинского царя и в признательность за его освобождение[133].

Принужденный, однако же, оставить царевича Константина в Тифлисе до восстановления беспрепятственного сообщения через Кавказские горы, князь Цицианов, чтобы отклонить самомалейшее подозрение от царя Соломона в каких-либо противодействиях его власти и «дабы тем более приобресть доверенность его и соседних народов к непобедимости российского оружия и к святости слова», – объявил всем родственникам царевича Константина, в Грузии находившимся, чтобы никто не отваживался ни на какие покушения против Имеретии, если искренно желают своему родственнику счастья, зависящего от благоволения императора Александра. Присмотр за царевичем был поручен его дяде, родному брату царицы Анны, статскому советнику князю Томасу Орбелиани.

Между тем прибывший в Тифлис, вместе с царевичем Константином, посланный царя Имеретинского князь Леонидзе имел поручение отправиться в Санкт-Петербург для представления императору Александру просьбы царя оказать Имеретии покровительство и защиту. Соломон просил императора дозволить посланнику его иметь всегда беспрепятственный доступ к высочайшему двору, возвратить его подданных, ушедших в Грузию, приказать главнокомандующему, чтобы он, по первому требованию имеретинского царя, давал ему в помощь тысячу человек русских солдат, и в случае каких-либо недоразумений или доноса на царя, император не верил бы до получения объяснений Соломона.

Высказывая желание вступить под покровительство России, имеретинский царь просил обнародовать о том «во всех государствах», обещать, что пределы Имеретии останутся в настоящем их положении и что он будет утвержден с потомством в сане царей имеретинских, а в случае его бездетности престол перейдет царевичу Константину. Для разбора ссоры, существующей между царем, Дадианом и владетелем Гурии, и для установления границ между владениями этих лиц Соломон просил прислать комиссара или посредника, который бы на месте утвердил границы на вечные времена свято и ненарушимо[134].

Сознавая, что приобретение Имеретин сколько полезно, столь же и необходимо для России, князь Цицианов торопился отправить князя Леонидзе в Петербург.