История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Джевад-хан отвергнул и это последнее требование; он не согласился даже остаться владельцем ханства и быть данником России. Таким образом, целый месяц наши войска держали Ганжинскую крепость в осаде. Пять раз князь Цицианов требовал сдачи города, и в требованиях этих были и угрозы, и убеждения, и обещания, но все оставалось напрасным. Джевад-хан не соглашался ни на что. Высокомерие хана, зимнее время года, увеличение больных в отряде и недостаток фуража, «а выше всех бедствий неслыханный для непобедимых российских войск стыд» отступить от крепости, не взяв ее, заставили князя Цицианова собрать военный совет из наличных: одного генерала, двух полковников и одного подполковника. Совет решил штурмовать крепость, и утром 3 января 1804 года Ганжа пала, а 4 января главная мечеть ее была уже «обращена в храм истинному Богу».

Назначив генерал-майора Портнягина начальником наступающих колонн, князь Цицианов дал ему перед штурмом особое секретное предписание, которым поручал наблюсти, чтобы накануне штурма, вечером, все войска оставались на своих позициях, и только за полчаса до наступления заняли назначенные им новые места. «Нет слов изъяснить, – писал при этом князь Цицианов, – с какою тихостью и глубоким молчанием должно делаться перемещение войск. Все штандарты и знамена ночью, без церемонии, принесть на мечетный двор и отдать моему караулу. Казачья цепь до рассвета должна стоять на своих постах, разумея о ближайшей, соединяющей батарее, а остальным – при резервах в закрытых местах от пуль и ядер; по рассвете собраться всем к оным».

Войска были разделены на две колонны, из коих первой (составленной из гренадерского батальона Севастопольского полка, батальона Кавказского гренадерского подполковника Симоновича и 200 спешенных драгун), под общим предводительством генерал-майора Портнягина, приказано было идти влево от Карабагских, или верхних, ворот, «от батареи артиллерии подпоручика Башмакова»; вторая колонна (из двух батальонов[192] 17-го егерского полка, под предводительством полковника Карягина, должна была наступать левее Тифлисских, или Цитадельских, ворот. Колонна эта назначалась предварительно для производства фальшивой атаки, а впоследствии и для действительной.

Батальон 17-го егерского полка майора Белавина, при котором находился и сам князь Цицианов, составлял резерв и поставлен был на площади против Карабагских ворот; против Тифлисских же ворот поставлен был батальон Севастопольского мушкетерского полка с приказанием препятствовать выходу неприятеля из крепости, и, в случае требования штурмующих, спешить как можно скорее на помощь. Артиллерия, которой в отряде было только 11 орудий, и в том числе три трехфунтовые пушки, свезена была к резервам, к коим отряжено было и по 100 казаков. Наконец татарской коннице, «недостойной по неверности своей вести войну обще с высокославными войсками», приказано было держать цепь вокруг форштадта или садов. Всем чинам отряда, сказано было в диспозиции, наблюдать, чтобы солдаты при штурме щадили женщин, детей и отсылали их в очищенные от неприятеля башни, к которым приказано было князем Цициановым приставить сильные караулы для их безопасности. Грабеж до совершенного истребления неприятеля строго запрещался.

До земляной стены отряд должен был дойти с крайнею тишиною, что легко было исполнить, так как окружавшие сады и заборы дозволили, при блокировании крепости, расположить войска на ближайший выстрел.

Половина 6-го часа утра назначалась для начала движения колонн к штурму, чтобы, пользуясь темнотою ночи, можно было приставить лестницы к земляной городской стене.

Диспозиция была исполнена с точностью; колонны подошли так тихо, что огонь из крепости был открыт тогда, когда наши солдаты были не далее как в 15 саженях от земляной стены, за которою, впрочем, оказалась другая – каменная. Неприятель начал кидать в атакующих каменья и стрелы, а между земляным валом и каменною стеною бросал «подсветы», сделанные из свернутых бурок, обмокнутых в нефть и зажженных для освещения штурмующих. Полковник Карягин, отделив на фальшивую атаку небольшой отряд, сам хотя и не должен был приступать к штурму, прежде чем услышит на стенах барабанный бой колонны генерал-майора Портнягина, но видя вред, причиняемый удачными выстрелами неприятеля, кинулся на лестницы и успел взойти на стену прежде колонны генерал-майора Портнягина. Отсюда Карягин отправил вдоль по стене майора Лисаневича, с батальоном его имени, который прежде всего овладел двумя башнями, из коих на одной был убит сам Джевад-хан[193], а затем отворил ворота.