История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Предавая себя, со всем своим законным потомством и царством «в вечное и верное рабство и подданство Российской державе», Соломон и его преемники[228] сохраняли право пользоваться царскими достоинствами и почестями, но со всеми «обязанностями верноподданного раба Всероссийского императора». Суд и расправа на прежнем основании оставлены у царя, в пользу которого должна была поступать часть доходов с рудников, городов и таможенных сборов, но с условием не брать пошлин с товаров, провозимых через Имеретию.

Для водворения порядка, внутреннего и внешнего спокойствия в стране, русские войска должны занять Имеретию, но царь обязан доставлять им провиант, фураж и построить дома с отоплением. Соломон обязывался повиноваться во всем русским властям; как верноподданный раб, на владения князя Дадиана Мингрельского никакого притязания не иметь, пленных мингрельских возвратить и взятые крепости очистить.

После присяги имеретинский царь получил орден Св. Александра Невского и секретное письмо князя Цицианова, в котором главнокомандующий разъяснял опасения Соломона и удостоверял его в том, что занятые имеретинскими войсками лечгумские крепости останутся у него до тех пор, пока не будут разобраны представленные царем документы на право владения этою областью.

«Если царевич Константин Давидович, – писал князь Цицианов, – не будет отдан в землю вашу наследником, то имения, ему принадлежащие, да останутся у вашего высочества».

Опасения Соломона, что в случае неудовольствия на него главнокомандующих он не будет иметь возможности оправдаться перед императором в возводимых на него ложных обвинениях, заставили князя Цицианова уверить его, что письмо, написанное в собственные руки императора, не смеет никто распечатать, и имеретинский царь таким способом всегда будет иметь возможность изложить свою просьбу государю. Секретное письмо князя Цицианова, написанное с целью удовлетворить желанию Соломона, вместе с тем было написано и для того, чтобы не оскорбить и царицу имеретинскую Анну, долженствующую выехать из Грузии, ни князя Дадиана, относительно Лечгумской провинции.

Прочитав это письмо, Соломон окончательно успокоился. Выслав всех из палатки, в которой происходили переговоры, царь, по азиатскому обычаю, умолял князя Цицианова «заклясться» находящимся на нем крестом, что все написанное будет исполнено, и он до конца своих дней останется царем. Главнокомандующий уверил его, что все условия будут исполнены в точности, если имеретинский царь сам сохранит верность свою к России. Прощаясь друг с другом, Соломон между прочим говорил князю Цицианову[229]:

– Из Кутаиса отправил я к вам письмо с князем Абашидзе и нашим посланником, в коем извещал, что при свидании с вами открою мои мысли, яко отцу, и войду в подданство его величества. Первое наше свидание кончилось нехорошо, и потому не мог я с вами объясниться. Поелику же теперь дело совершилось, и я имею подписать статьи, то нижеследующие четыре пункта объявляю вам, яко сын милостивому отцу, и оставлю на вашу волю осчастливить меня или нет сими четырьмя пунктами. Если же на все не соизволите, то по крайней мере не оставьте без исполнения первого, а я под статьями подпишусь и яко сын буду покорен.

Князь Цицианов согласился выслушать эти четыре заявления.

– Сии представляемые мною статьи (трактат), – продолжал Соломон, – о вступлении моем в подданство его императорского величества, мною подписанные при моем человеке, да следуют с вами. По возвращении моем отсель вскорости представлю я к вам документы на право Лечгума. Те помянутые и подписанные мною статьи и документы на Лечгум прошу, в знак отеческой вашей милости, отправить к государю с моим человеком.

– Никакому подданному неприлично посылать послов к своему государю, – отвечал на это князь Цицианов, – советовал бы я документы доставить для всеподданнейшего представления ко мне. Я же обещаюсь ходатайствовать у его императорского величества о позволении отправить от царства Имеретинского четырех или пяти первостатейных князей, для принесения всеподданнейшей благодарности за принятие в подданство. Когда получу высочайшее на то разрешение, то не оставлю вас известить.

– Да милостию его императорского величества ознаменован буду царскими знаками.

– Не оставлю и о том представить его императорскому величеству и уведомлю ваше высочество о резолюции.

– По смерть мою да буду иметь жалованье, сколько будет возможно, и в сходство царскому дому да буду иметь войска, но правилу российскому, на моем жалованье.

– Неприлично царю жалованье просить, поелику все доходы уже предоставлены в статьях, а о войске еще меньше смею представить, когда часть войска назначается на всегдашнее пребывание в Имеретии и императорскому войску жалованье получать от вашего высочества несовместно.

– Если потребует время или нужда, да имею право прибавить или убавить в подписанных мною статьях.

– И подумать о том невозможно, поелику святость оных должна соблюдаема быть во всей строгости, без чего ничего бы верного не было.