История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Всем и каждому из вас известно, что его императорское величество, державнейший и могущественный всероссийский государь император, приняв в высокое свое покровительство и вечное подданство абхазскую землю, Богом дарованную власти моих предков, всемилостивейше соизволил утвердить владетелем оные блаженной памяти родителя моего, светлейшего князя Георгия Шервашидзе. Рановременная, однако же, кончина его, поразившая жестокою скорбью владетельный дом наш, подала повод некоторым неблагонамеренным людям, врагам покойного родителя моего и врагам общего вашего спокойствия, воспользовавшись моим отсутствием, посеять в Абхазии своеволие, мятеж и отпадение от покорности светлейшей родительнице моей княгине Тамаре, а чрез то подвигнуть вас на измену и самой могущественной Всероссийской империи.

Извещенный о таковых неустройствах, великий государь император, жалея о несчастном заблуждении абхазского народа, благоволил высочайше утвердить меня, как единственного и законного наследника Абхазии, во всех правах и преимуществах покойного моего родителя и вместе с тем повелел мне, оставя счастливую и блистательную столицу его империи, отправиться в Абхазию, принять бразды правления, всемилостивейше над вами мне вверенного, и восстановить спокойствие любезного ему абхазского народа. Таким образом, взысканный неисчетными милостями августейшего российского монарха, возвратился я ныне к наследию моих предков.

С самых отдаленнейших времен абхазский народ отличался всегда верностью и преданностью к своим владельцам. Итак, на сем народом благородном духе основываю я призвание, знаменитые князья, духовенство и весь абхазский народ, обратиться к священным обязанностям, к верности законному владельцу и, оставя нарушителя вашего спокойствия, отцеубийцу Арслан-бея, явиться ко мне с раскаянием и покорностью.

Неужели в обуявшем вас ослеплении забыли вы, что божеские и человеческие законы, рано или поздно, навсегда неизбежно карают отцеубийц страшною гибелью, поражая бедствиями и их сподвижников? Неужели также не предусматриваете, что упорство в измене могущественной Российской империи может навлечь на мятежников праведный гнев всесильного монарха и силою непобедимых его войск истребить их с лица земли, подвергнув тому же жребию жен и чад ваших?

Я требую, чтобы почтеннейшие из князей и духовенства абхазского немедленно явились ко мне и в знак искреннего своего раскаяния представили бы благонадежных аманатов. Таковая покорность возвратит моему народу всю нежность сердца, болезнующего ныне о его заблуждении.

И я в таком случае торжественно, пред лицом всеведущего Бога, обещаю быть пред российским правительством ревностным ходатаем о предании всего прошедшего вечному забвению, и дабы жизнь, собственность и права каждого из раскаявшихся искренно оставлены были неприкосновенными, с моей стороны для таковых верных и покорных моих подданных, посвятив всю свою жизнь на устроение их счастья, я буду в их спокойствии и благоденствии искать единой моей славы и собственного блага.

Напротив того, злых и непокорных мятежников не укроют ни леса, ни горы от праведной казни. Славное воинство покровительствующей мне России уже вступило в Абхазию на преследование изменников и конечное их повсюду истребление.

Одно благоразумие теперь укажет вам верный путь к счастью или погибели вашей».

Отряд между тем подвигался вперед с целью атаковать Арслан-бея, если воззвание князя Дмитрия не будет иметь желаемого успеха.

Укрепившись со значительным числом приверженцев и хело-русских турок между Кодорским мысом и Хелорусами, Арслан-бей намерен был не допустить наш отряд до Сухума. Остановившись 13 ноября на ночлеге у Скабии, князь Горчаков утром 14 ноября выступил далее, отправив в авангарде полковника князя Николая Дадиана с мингрельскими войсками, для разузнания сил и расположения неприятеля. Верстах в четырех от Кодора абхазцы встретили мингрельцев сильным огнем из расположенных на берегу моря завалов и, рассыпавшись «по едва проходимой колючке и лесу», старались атаковать правый фланг Дадиана. Потеряв нескольких князей и дворян, мингрельцы остановились и выждали прибытия русских войск. Князь Горчаков тотчас же отправил на правый фланг стрелков, а полковнику князю Абхазову приказал атаковать завалы. Выбив штыками неприятеля и овладев завалами, Абхазов преследовал бегущих по берегу моря. Отряд двинулся вперед, а засевшие в лесу абхазцы, пропустив арьергард, открыли огонь в тыл нашему отряду. Желая скорее достигнуть Сухума, князь Горчаков не обращал внимания на отдельные шайки и изредка останавливался, для прогнания наседавшего неприятеля. По мере движения вперед и преследования бегущих, толпа приверженцев Арслан-бея постепенно уменьшалась, и наконец сам он принужден был, с небольшим числом всадников, скрыться у черкес, близ Анапы. Во время этой перестрелки был убит Мингрельского полка прапорщик князь Бебутов и ранен 44-го егерского полка прапорщик Ракилевич, нижних чинов убито девять и ранено 38 человек; мингрельцы потеряли 10 человек убитыми и 16 ранеными[650].